"Любовь и Евгений Лукины. Миссионеры" - читать интересную книгу автора

Третий флот вечерних по-прежнему заякорен у Гнилых рифов. Сорок семь
боевых единиц. Из них одиннадцать - последнего поколения. Ракетопланы - на
катапультах, зачехлены. Количество катамаранов охраны... Наибольшая
плотность огня...
Завтра утром Сехеи повторит разведку. Он будет повторять ее изо дня в
день, даже если каждый раз ему придется терять при этом пилота и
гидроплан. Как сегодня.
Ожоги были смазаны, и Хромой тяжело поднялся с палубы.
- Перехватчиков они вдогонку не послали, - закончил он. - Верно,
думали, что лететь нам осталось метров сто... Да я и сам так думал...
И вдруг Хромой улыбнулся. Редкое зрелище - улыбающийся Хромой.
- Передай ему набор, Тараи, - устало сказал стратег.
Ровесников у братьев не было. Или почти не было. Их поколение сгорело
девять лет назад в этих самых водах. Тогда это была армада, теперь от нее
осталось десять катамаранов... Нет, девять. После вчерашнего инцидента в
проливе - уже девять.
Ити одной рукой отвязала от пояса кожаный чехольчик с набором и
подала Хромому. Тот отошел в сторонку и, не обращая внимания на
завистливые взгляды подростков из огневого расчета, принялся
сосредоточенно вставлять иглы в гнезда маленькой квадратной дощечки.
Море меняло ритм. Все отчетливее становились короткие злые удары
справа. Это били в обшивку большого - подветренного - корпуса волны,
отраженные южным побережьем Тара-Амингу. Катамаран забирал все круче к
ветру. Стратега обдало густой сивушной вонью с кормы, ставшей теперь
носом. Понятно... Вот почему Ити не рискнула запустить турбину. Обломок
ракетоплана на излете повредил спиртопровод.
- Проверь, - попросил Хромой, протягивая набор.
Сехеи взял дощечку и прочел рисунок. Все вроде правильно. Хотя...
- Опять степень риска занизил?
- Ну не завысил же, - невозмутимо отозвался Хромой.
Сехеи переставил четыре иглы и вернул набор.
- Смотри, ожог не зататуируй...
Хромой ухмыльнулся и пошел, приволакивая ногу. Волны били в
подветренный борт с нарастающей силой. Сехеи не глядя мог бы сказать, что
справа, в провалах между водяными хребтами, уже маячит, чернея,
Тара-Амингу, а прямо по курсу в полуденное небо встает бледное, еле
уловимое мерцание, отраженное от многочисленных лагун Аату-2 - Детского
острова утренних, сзади, за правым плечом, распласталось плотное
неподвижное облако... Там, за линией горизонта, ощетинясь фортами и
ракетными точками, залег скалистый Тиуру - форпост вечерних, откуда чудом
сегодня вернулся Хромой...
Палуба вокруг стратега опустела. Сехеи стоял, склонив голову,
татуированное лицо его было мрачно. "О чем думает стратег - ведомо только
Старым. О чем думает Старый - неведомо никому..."
- Вот это их жгли!.. - услышал он замирающий то ли от ужаса, то ли от
восторга детский голос.
Опершись на станину своего гелиографа, подросток-связист завороженно
смотрел на вырастающий справа самый южный из Сожженных островов.
Тара-Амингу был страшен.
На хребте его дымилась щетина стволов, оставшихся от сгоревшей