"Евгений Лукин. Чичероне" - читать интересную книгу автора

- Ну, - буркнул я. - И в чем оно состоит?
- Только имейте в виду, - предупредил Ефимыч. - Я - простой работяга. Я
попросту.
"О Господи! - подумал я. - Снова здорово! Как его голоса терпят?"
- Вот вы безработный, - сказал он. - И жить вам не на что.
Я помял виски, поморщился. Ефимыч истолковал мое движение не совсем
правильно и шустро наполнил стопки.
- А я, как в детстве учили... Языком болтать не умею...
- Только руками, - сипло подсказал я.
- Да, - сказал Ефимыч. - Только руками. Вот у вас - получается... Иной
раз так слово вывернете, что... - он пожевал губами, -...даже в голову не
придет! - Принял коньячку, замолчал, выжидательно на меня взглядывая. - Ну
так как?
- Что "как"?
- Ну не могу я больше! - взмолился он. - Они ж меня о таком спрашивают,
что с ума сойдешь! Начнешь отвечать - люди шарахаются. Как от чумного
какого. А вы безработный...
- Стоп! - скомандовал я. - Вы что хотите? Пересадить эти ваши голоса из
своей головы в мою?
- Да, - обреченно сказал Ефимыч. - Хочу.
- Так, - проговорил я и поднялся с койки. - Пойду самовар поставлю...
Выйдя в кухню, разжег конфорку - и выразительно на нее посмотрел.
Дескать, ничего себе, а? Водрузил чайник на огонь и, сокрушенно покачав
головой, вернулся в комнату, где изнывал в ожидании Ефимыч.
- Так, - повторил я, садясь напротив. - Значит, решили уволиться...
- Да! - выдохнул он. - Сил моих больше нет.
- А жить на что собираетесь? На пенсию?
- Ну жил же до сих пор! И потом... я уже вон сколько заработал...
- Сколько?
Он взглянул на меня с опаской.
- Да как... - уклончиво молвил он. - Вот на Центральный район меняюсь.
С доплатой. И еще кое-что останется...
Что ж, это мудро. С нынешней его репутацией в нашем дворе оставаться не
стоит. Разумнее перебраться куда подальше.
- И защищать больше не будут...
- Защищать не будут, - подтвердил он.
- А мою кандидатуру вы уже с ними обсуждали?
- Да! - с жаром сказал Ефимыч. - Они согласны. Дело только за вами.
В кухне весьма своевременно заверещал чайник, что дало мне повод
удалиться, выгадав краткую отсрочку.
Сказано: возлюби ближнего, как самого себя. Я не люблю себя. Жалеть
иногда жалею, а любить не люблю. Не за что. Таким образом вышеупомянутая
заповедь Христова соблюдается мною неукоснительно.
Однако нелюбовь к ближним вовсе не подразумевает жестокости в отношении
кого-либо из них. А любой мой ответ в данном случае прозвучал бы весьма
жестоко. Наиболее милосердным представлялось твердое "нет".
Ну вот, допустим, отвечу я: "Да". Голоса, естественно, никуда от этого
не денутся - и поймет Ефимыч с ужасом, что никакой он не чичероне, а самый
обычный псих. Еще не дай Бог что-нибудь над собой учинит. Мучайся потом
из-за него...