"Евгений Лукин. Нон-фикшн: В защиту логики (Заметки национал-лингвиста)" - читать интересную книгу автора

Озорник? Конечно, озорник. И по тем временам, я бы сказал, озорник
отважный...
Лишь потом, познакомившись с Борей поближе, я понял, что это даже не
отвага. Это больше, чем отвага, - это отказ играть по предложенным свыше
правилам. То ли мудрая наивность, то ли наивная мудрость - поди пойми!
А в самом деле, обратите внимание: все персонажи Штерна - наивны и
поэтому вечно попадают в забавное положение. Мало того, именно из-за их
наивности становится нестерпимо ясен весь идиотизм окружающей жизни.
Наивен капиталист из параллельного мира, полагающий, что директор
повесил над столом в кабинете портрет своего дедушки.
Наивен старенький скульптор, свято уверенный в том, что Великую
Октябрьскую революцию подстроили его конкуренты и завистники, дабы сорвать
открытие заказанного партией кадетов бюста Родзянко.
А уж как наивен Максимилиан Волошин из первого варианта "Эфиопа"!
- Волошин, - представляется он шкиперу. - Русский поэт серебряного
века...
Для сравнения случай из жизни: завершается - не помню уж который по
счету - "Интерпресскон", ознаменованный какими-то неприятными инцидентами.
Заключительную речь держит Борис Натанович Стругацкий:
- ...ну что я могу сказать, господа? Только то, что говорил и раньше.
Пить надо меньше!
Исполненный наивного (опять-таки наивного!) ужаса голос Бори Штерна из
зала:
- Как?! Еще меньше?..
Подозреваю, что всех своих героев Боря списывал с себя, и, что
удивительно, не повторился ни разу.


...И обаятельные

Еще одно тому доказательство: все его персонажи невероятно обаятельны
(причем, как правило, именно из-за своей наивности). Все. Даже
мордоворот-дракон, у которого из воротника куртки торчала всего одна голова,
да и та с каторжным клеймом, а вместо остальных - аккуратные обрубки. Даже
начальник врангелевской контрразведки, прилежно записывающий за Сашком
частушки: "Огур-чики-чики... помидор-чики-чики..." Даже Чудесный Нацмен из
"Краткого курса соцреализма", развлекавшийся тем, что ставил на стол ребром
национальный вопрос, а тот стоял и не падал...
Уму непостижимо: столько книг - и ни одной откровенной сволочи среди
героев!
Каким же нужно быть хорошим человеком!
Имя Штерна, как я уже говорил, овеяно легендами и увито анекдотами.
Подобно своим персонажам Боря то и дело влипал в невероятные и неизменно
забавные ситуации, отчего общая любовь к нему лишь усиливалась. Памятна
история о том, как Боря в отеле "Турист" потребовал документы у Чадовича, и
это его незабвенное "Ж-ж-ж...", которым фантасты пару лет приветствовали
друг-друга при встрече, и многое, многое другое, чего я пересказывать не
намерен, поскольку и без меня перескажут.