"Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли" - читать интересную книгу автора (Ли Линда)

Глава 4

Брюса Америка встретила не более и не менее дружелюбно, чем любого другого из миллионов эмигрантов. Вообще он был более подготовлен, чем большинство его соотечественников. Во-первых, он был городским жителем, во-вторых, у него было хоть какое-то представление об английском языке, хотя для жизни в Америке ему необходимо было крепко взяться за изучение языка.

Ему удалось найти себе крышу над головой и устроиться на работу. Вначале он остался в Сан-Франциско у друга отца и заработал немного денег, давая уроки танцев. Затем Руби Чоу, владелица ресторана в Сиэтле и значительная фигура среди местных политиканов, поселила его в комнате над своим рестораном. С одной стороны, это был благородный жест по отношению к сыну своего друга, с другой стороны, он стал работать на нее официантом. Брюс ухватился за эту постоянную работу и переехал в Сиэтл. Он последовал классическому американскому образу жизни молодых людей – днем он занимался, засев за язык и математику, а вечером трудился. Все это было необходимо ему для поступления в колледж. Он поступил в высшую техническую школу им. Эдисона. Вечерами, иногда прихватывая и ночное время, работал в ресторане, часто совмещая эту работу с работой в газете "Сиэтл тайме", где он порой оформлял страницы с рекламой и различными объявлениями. Ему удалось повесить мешок в углу кухни ресторана и там, пока не было клиентов, он практиковал кунг-фу. Уже в это время Брюс решил во что бы то ни стало добиться успеха в жизни. Как он писал потом, через 14 лет: [Еще в то время, когда я был юнцом, я инстинктивно чувствовал в себе непреодолимую тягу к постоянному росту и самосовершенствованию]. Для меня жизнедеятельность человеческого существа, [высшего] существа – это развитие своего потенциала с последующим его успешным применением. Поэтому, здесь я должен немного вернуться к тому, как много лет тому назад я получил сильнейший пинок под зад от так называемого "воображаемого своего места в жизни". Я должен был сам, посредством упорного труда, испытав все на своей шкуре, открыть прописные истины, такие как: никто тебе не поможет лучше, чем ты сам, значит, нужно делать все от тебя зависящее, чтобы достичь поставленной цели, а этот процесс безграничен, как и само развитие человеческой личности. Ведь цель тоже меняется.

Много сделал я за эти годы моего становления. За это время я прошел путь от себя воображаемого, до себя реального, от слепого следования пропаганде организованной коллективной истины и т. д. до достижения своего естественного предназначения. В школе Эдисона Брюс и начал эту многолетнюю битву за отстаивание и совершенствовании своей личности. Для этого ему, прежде

всего, было нужно понять самого себя, изучить до тонкостей свое искусство. А это, как он сам говорил – "процесс, не имеющий предела". Он заставил себя засесть за математику и другие естественные науки, взяться за ту область знаний, которую он раньше совершенно игнорировал. В то же время он продолжал с удовольствием изучать историю и философию. Окончив высшую школу, он получил диплом с хорошими оценками по всем предметам, что дало ему право поступить в университет им. Вашингтона – событие, о котором еще два года назад члены его семьи не могли и мечтать.

Он был решительным и динамичным молодым человеком, глубоко верящим в свои возможности и, как большинство выдающихся личностей, не собирался слепо следовать за толпой. Ему часто противоборствовали другие сильные личности, поэтому в одно и то же время у него появлялись и новые друзья, и новые враги. Среди его друзей и последователей был и американец японского происхождения Таки Кимура. Таки было 33 года, когда он познакомились с Брюсом. В то время Брюс уже был знаменит в небольшом кругу специалистов воинских искусств. Он демонстрировал свое искусство в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Ванкувере. Именно там он произвел на специалистов ошеломляющее впечатление. "Я занимался дзюдо в 1959 году", – говорит Таки, (сам он был интернирован в США во время второй мировой войны, здесь он долго не мог найти себе работу). Он постоянно ощущал на себе антияпонское настроение большинства местных жителей. И вот, когда он уже стал терять уверенность в себе, он решил изучать воинские искусства, чтобы укрепить свой дух. Я был раза 3 жестоко избит людьми, которым я не сделал ровным счетом ничего плохого. После этого я был совершенно деморализован.

Один из тех, кто ходил к Брюсу заниматься кунг-фу, как-то раз пришел в магазин, где я в то время работал. Он рассказал мне об этом замечательном молодом человеке, приехавшем из Гонконга. Про себя я подумал, что все эти замечательные молодые люди ничего не стоят, уж я-то немного разбираюсь в воинских искусствах. Но он продолжал утверждать, что Брюс совершенно "невероятный". В то время все эти парни занимались на пустырях или в городских парках. Так вот, я пошел на университетское футбольное поле, где я увидел его в первый раз.

Я был настолько потрясен увиденным, что, не откладывая, тут же решил посещать его занятия. Его мастерство уже тогда производило очень сильное впечатление. В то время мы могли встречаться с ним только по воскресеньям в парке. Я был заинтригован его поразительной способностью быть расслабленным, и, казалось бы, малосильным, и вдруг мгновенно и удивительно мощно взрываться.

Его друг Джун Ри говорит, что Брюс был всегда откровенен, страстен и прям в своих высказываниях, особенно, если дело касалось кунг-фу и других воинских искусств. В своих почти безнадежных попытках довести ясность в собственные идеи, касающиеся кунг-фу; карате и т. д., он часто натыкался на непонимание, а то и на откровенную враждебность со стороны специалистов, проповедующих классическое кунг-фу и каратэ.

Позже, в 1967 году, он суммировал свои идеи, выразив их кратко и недвусмысленно в журнале [Блак Бэлт].

Он настаивал на том, что кунг-фу должно основываться на реализме и искренности и сожалел о том, что очень трудно найти инструктора, у которого был бы такой подход к своему искусству: "Слишком много времени тратится на хождение вокруг да около, на нереальные позы и классические движения, потерявшие всякий смысл, на ритуалы. Все слишком искусственно и механично и совершенно не подготавливает ученика к бою. С парнем уже покончат, пока он будет воспроизводить свои заученные классические танцы. Классические методы, я считаю, это форма своего рода паралича, омертвение того, что когда-то было живым и подвижным. Люди, практикующие классику, лишь слепо повторяют из раза в раз всю ту рутину, все эти трюки и фокусы, которые уводят их в никуда". Он охарактеризовал такую систему преподавания как "организованное околпачивание" и, критикуя классическое кунг-фу, подчеркнул, что лишь в простоте и направленности лежит путь к успеху. [Для меня, – сказал Брюс журналисту, – весь этот маскарад нефункционален]. Один японец, обладатель черного пояса, присутствующий на одной яз ранних демонстраций Брюса, оскорбился высказанными им идеями и вызвал его на поединок. Брюс старался объяснить ему, что его персонально он ничем не хотел обидеть: Он не собирался никого дискредитировать, а лишь пытался объяснить свои методы. Но японец упрямо стоял на своем, и Брюс вынужден был принять вызов.

Они в сопровождении толпы возбужденных зрителей пошли в ближайший спортивный зал. Схватка была короткой и показательной. Японец атаковал Брюса ногой, Брюс, применяя блоки стиля Винг Чун, защитился. Применяя прямые удары руками, Брюс принудил своего противника отступить за белую линию, затем сбил его на пол и закончил свою атаку ударом ноги в глаз. На все это ушло 11 секунд. Мастер черного пояса был ужасно поражен случившимся, но, правильно оценив схватку, стал одним из самых близких друзей Брюса и его почитателей.

Как однажды сказал Боб Уолл, инструктор каратэ (0'Хара в фильме "Остров Дракона"), – "Единственная вещь, которую я ненавижу в Брюсе, – его способность делать то, о чем он говорит". Таки Кимура к этому добавляет: [Многие Относятся к его заявлениям с сарказмом, но стоит им только увидеть его в действии, как они тут же хотят к нему присоединиться]. Однако, пытаясь объяснить своим ученикам то, чего он хотел от них добиться, Брюс часто натыкался на непонимание. [Моих знаний техники кунг-фу совершенно недостаточно, чтобы сделать из ученика мастера своего дела, если он не проникся внутренним духом этого искусства]. В свою очередь, внутреннее содержание станет доступно ученику в том случае, если его разум будет находиться в полной гармонии с окружающим миром. А это возможно, только когда он достигнет состояния, которое в Таоизме призывает не вмешиваться в ход вещей своим сознанием, и основано оно на сохранении абсолютной подвижности (восприимчивости) разума, что возможно лишь в том случае, если мозг будет совершенно свободен от интеллектуальных сомнений и волнений.

Я верю в то, что каждый человек способен настроить себя на достижение поставленной цели, если он соединит свои помыслы с определенностью цели, упорством и жгучим желанием реализовать то, что задумал". В своем преподавании Брюс любил обращаться к философским высказываниям, большинство из которых он применял не только в бою, но и в повседневной жизни:

Не будь напряжен, но будь начеку;

не думай, но и не спи.

Не застывай, будь подвижен и гибок.

[Жесткая] школа основное внимание уделяет скорости, координации движений физической мощи, представители ее любят демонстрировать свою мощь, ломая кирпичи и камни голыми руками, они в состоянии в считанные секунды разделаться с несколькими противниками. Эта [жесткая] школа уделяет основное внимание внешней стороне кунг-фу, если так можно выразиться, которую характеризует непреклонность в достижении цели и агрессивность.

[Мягкая] школа, напротив, верит больше в мягкость, пластичность, гибкость, в союз разума и тела; твердость они тренируют в гармонии с дыханием, а дыхание в свою очередь развивает тело. Эта школа концентрирует свое внимание на внутренней стороне кунг-фу, проповедуя мягкость и непротивление. Однако, в конечном счете, обе эти школы в определенных ситуациях проявляют и твердость и мягкость, а также и агрессивность и сопротивление. От этих двух основных школ ответвляются сотни других кланов, каждый из которых отрабатывает свой метод. Здесь я назову некоторые из этих кланов: [Игл Кло] – [Коготь орла] – клан, известный своей исключительной мощной работой рук. [Матис] – [Богомол] – клан, делающий основное внимание развитию мощи предплечий, а также ударам ногами. [Тай кик] – движения все пластичны и мягки [Чой Лай Фую] – уповает на мощь и на бой в основном на длинной дистанции. [Буат Ква] – мягкость и работа ногами [Уайт Крэйн] – [Белый журавль] – удары руками по глазам и т.д.].

Знания по философии Брюс черпал из книг таких авторов, как: Будда, Конфуций, Лао-Цзы – основоположников Таоизма, а также других восточных мыслителей и духовных лидеров. Основная часть его работы является дистилляцией мудрости этих учителей. Главным принципом является принцип Ин-Янь, который графически изображается в виде символа, представляющего двух рыб. (Этот символ Брюс использовал как эмблему своих клубов и на своих визитных карточках).

В своей следующей работе, озаглавленной им [Тао Кунг-фу], Брюс писал: [Для китайцев кунг-фу является тонким искусством выражения деятельности мозга посредством технических приемов рукопашного боя. Принцип кунг-фу не является тем предметом, который можно изучить как область науки, анализируя результаты проведенных экспериментов. Этот принцип становится вдруг понятным и очевидным и происходит это спонтанно, словно возникновение цветка, но осознать это может лишь мозг, не отягощенный эмоциями и желаниями. Отправной точкой этого принципа кунг-фу является [Тао] – спонтанность всего происходящего во вселенной.

Брюс объяснял это слово следующим образом: Тао не имеет точного эквивалента в английском языке, я предлагаю переводить его как [Суть] или [Истина]. [Тао] возникает при взаимодействии [Ин и Янь] две неразделимых взаимодополняющих друг друга сил, бел которых не происходит в мире ни одно явление Этот принцип Ин-Янь, также известный под названием [Таи Чи] является базовой структурой кунг-фу. [Тай Чи был впервые описан 2000 лет тому назад Чоу Чаном. [Янь]- белизна отождествляет все положительное: это твердость, мужское начало, день, свет, тепло и т. д. Ин – чернота, противоположен Янь – белизне. [Ин] отождествляет все отрицательное: это мягкость, женственность, тьма, ночь, холод и т. д. Основная теория Тай Чи основана на том, что нет ничего такого вечного, что, в конечном счете, не могло бы измениться. Другими словами, когда активность дести) достигает своей наивысшей точки, она переходит в пассивность, т. е. в [Ин]. А [Ин], в свою очередь, переходит в активность, т. е. в [Янь]. Активность является следствием пассивности и, наоборот…

Такая система взаимозаменяемости пиков и спадов является принципом непрекращающегося изменения. Из этого видно, что эти две основные силы, казалось бы, вступающие друг с другом в конфликт, на самом деле, будучи взаимозависимыми, не противоборствуют, а находятся в союзе друг с другом.

Применение принципа [Ин-Янь] в кунг-фу выражается законом гармонии. Закон гармонии говорит о том, что субъект должен находиться в постоянной гармонии с внешними силами, а не восставать против них. Это значит, что субъект должен действовать спонтанно и делать только то, что в данной ситуации является самым естественным и, самое главное, быть спокойным и расслабленным. Когда оппонент [А] действует силой [Янь] против [Б], [Б] не должен сопротивляться [А], используя тоже силу. Другими словами, не использовать [Янь] против [Янь], а вместо этого ответить ему мягкостью [Ин], то есть, лишь сопроводить его, [А], в направлении его же [А] собственной силы, иными словами – ответить [Ин] на [Янь].

Когда сила оппонента [А] достигает своей экстремальной точки, то из [Янь] она перейдет в [Ин], и тогда оппонент [Б] воспользуется этим и, найдя брешь в его защите, сможет контратаковать его своей силой, т. е. [Янь]. Таким образом, весь процесс будет протекать естественно, а, следовательно, без какого-либо напряжения. [Б] подстроит свои движения гармонично под действия [А], практически без сопротивления со своей стороны. Вышеназванный принцип находится в близкой связи со следующим законом – законом невмешательства в явления, происходящие в природе. Этот закон учит человека, занимающегося кунг-фу, забыть о себе и следовать за оппонентом (силой), т. е. он производит какое-либо действие первым, а должен лишь реагировать в соответствии с ситуацией. Основная идея состоит в том, чтобы победить своего противника и никогда не находиться во фронтальной позиции по отношению к его силе. Будучи атакован, он не пытается преградить путь силе своего противника, а лишь находится с ней в соприкосновении, настолько плотном, насколько это необходимо, чтобы контролировать направление действия силы. Этот закон иллюстрирует принципы [непротивления] и [неперебарывания], в основу которых положена следующая мысль – ветки могучего дерева ломаются под массой лежащего на них снега, в то время как простой тростник, более слабый, но более гибкий остается целым и невредимым… Лао Цзы очень много места уделил в своих трактатах теории мягкости. В противоположность общепринятым понятиям, принцип [Ин] – мягкость, гибкость и уступчивость отождествляются с самой жизнью и способностью выжить. Так как человек может уступать (поступиться чем-нибудь), он может выжить. В противовес этому, принцип [Янь], который отождествляется с непреклонностью и твердостью приводит к тому, что человек может быть сломлен внешними силами].

Для пояснения своих мыслей Брюс приводит несколько цитат из Лао Цзы: [Пока человек жив, он – мягок и податлив, но стоит умереть – уже не гнется, а лишь молчит сурово. Все существа: деревья, травы, пока живы – они пластичны и гибки, но в смерти становятся сухими. Лишь тронь, и распадаются на мелкие куски].

[Несгибаемая воля есть спутник смерти, а уступающая мягкость – сама жизнь. Непреклонные солдаты победы не одержат, негнущееся дерево сдается топору. Сильные и могучие падут со своих вершин, слабые же и податливые окажутся всех выше].

[Способ выполнения двигательных действий кунг-фу тесно связано с процессами, происходящими в мозгу. Фактически, мозг тренируют с тем, чтобы он направлял движения тела. Мозг повелевает, а тело действует. А раз так, то становится понятным, насколько важно уметь контролировать деятельность мозга. Однако это не простая задача…]

Для правильного выполнения техники кунг-фу необходимо, чтобы за физическим расслаблением последовало бы психическое расслабление, другими словами, чтобы мозг был не только пластичен, но и свободен.

Для того чтобы достичь такого состояния, человек, практикующий кунг-фу, должен оставаться уравновешенным и невозмутимым и освоить принцип [бездеятельности, бездумности мозга]…это не пустой мозг, в котором отсутствуют все эмоция, а просто спокойное и уравновешенное состояние мозга. И, хотя спокойствие и уравновешенность важны, однако основной составной частью принципа [бездумности мозга] является принцип [отсутствия фиксации внимания]. У человека, практикующего кунг-фу, мозг действует подобно зеркалу – зеркало ни на чем не фиксирует свой внутренний взор, оно ничему не противится, оно принимает, но не удерживает.

Пусть мозг думает о том, о чем желает, без волевого вмешательства в его деятельность со стороны его владельца. И до тех пор, пока мозг думает, о чем хочет, не будет нужно прикладывать абсолютно никаких усилий для того, чтобы он был свободен. Нет необходимости стараться что-либо делать, так как, чтобы ни проходило миг за мигом перед его внутренним взором, все будет им воспринято… Такой мозг невосприимчив к эмоциональному воздействию. [Бездумность] использует мозг целиком подобно тому, как мы используем глаза, когда рассматриваем различные объекты, не прикладывая специальных усилий для остановки взгляда на каком-то конкретном объекте… Следовательно, концентрация внимания в кунг-фу не означает ограничение внимания жесткими рамками рассмотрения одного отдельного объекта, а означает лишь спокойную и мгновенную констатацию того, что происходит в данный момент в данном месте.

Такая концентрация внимания может быть проиллюстрирована поведением зрителей, наблюдающих за футбольным матчем; вместо того, чтобы сосредоточить внимание на игроке, владеющим мячом, зрители воспринимают целиком все футбольное поле. Похожим образом мозг кунг-фуиста сосредоточен, но не задерживается на восприятии какой-то одной отдельной части своего оппонента. И это становится особенно показательным, когда кунг-фуист имеет дело с несколькими противниками. Так, например, предположим, что его атаковали десять человек, каждый из которых последовательно пытается уложить его. Избавившись от одного; он, не позволяя своему мозгу ни на ком [задержаться], начинает взаимодействовать со следующим противником. И, сколь быстро, удары бы ни следовали один за другим, он не оставляет и доли секунды, чтобы совершить какое-либо ответное действие в промежутки между ними. Таким образом, будет успешно покончено поочередно с каждым из нападавших… Мысль течет подобно воде, которая наполняет пруд и постоянно готова вылиться из него обратно.

Во время спарринга кунг-фуист учится забывать о себе самом, он учится следовать за движением своего оппонента, при этом, сохраняя свой мозг свободным, с тем, чтобы контратаковать своего противника без лишних размышлений. Он освобождает себя от всех интеллектуальных сомнений, от психических напряжений и выбирает для себя пластичную манеру действия. В его действиях полностью отсутствует элемент заданности, он позволяет своему мозгу действовать спонтанно, раскованно. Но как только течение его мыслей застопорится, мгновенно будет нарушена рациональность его движений, и в ту же секунду удар противника дойдет до цели…

В последующие годы, когда могучий вихрь судьбы вверг его в самый центр необычных и жестких обстоятельств, мышление Брюса претерпело необходимые изменения и стало более гибким. Он стал способен быстро приспосабливаться и вживаться в свой стремительно меняющийся стиль жизни.

Мир, – писал Брюс, – полон людей, решительно настроенных стать неординарными личностями, они не могут жить, не создавая себе проблем. Они хотят идти

впереди всех, быть у всех на виду. Такие амбиции кунг-фуиста не обременяют, он сознательно отказывается от любых форм соревнований и отстаивания своего [я].

Человеку, практикующему кунг-фу, если он действительно стоящий мастер, вообще не свойственно чувство гордости. Гордость неизбежно обуславливает стремление человека достойно выглядеть в глазах других людей. В самом понятии гордость заложены страх и отсутствие гарантии безопасности, потому что, когда человек страстно желает, чтобы его уважали, то он стремится завоевать себе подобающий статус, но как только это происходит, так тут же автоматически у него появляется страх потерять свой статус. И тогда защита статуса становится для него самой важной необходимостью, что, в свою очередь, порождает постоянное чувство тревоги и озабоченности.

Как мы знаем, кунг-фу ставит перед практикующими это искусство цель – самокультивирование себя как личности; а раз так, то, следовательно, его внутренняя самооценка является единственно верной оценкой, поэтому, находясь в постоянном процессе самосовершенствования, кунг-фуист живет, не ощущая никакой зависимости от мнения других людей. Достигнув высокой степени самореализации в самосовершенствования, он не испытывает страха от мысли, что его не уважают другие люди. Кунг-фуист стремится к самосовершенствованию, но никогда не ставит себя в зависимость от того места, которое ему определяют другие члены общества.

Мастер кунг-фу, в отличие от новичка, сдержан, спокоен и уверен в себе, у него нет ни малейшего стремления к рисовке. Находясь под влиянием кунг-фу, он совершенствует свое мастерство, которое становится все более одухотворенным и он сам, в свою очередь, в ходе духовной борьбы трансформируется, становясь все более независимым и свободным.

Для него слава и статус – ничего не значащие понятия.

Когда Брюс писал эти строки, то даже он сам совершенно не представлял того, что ожидает его в будущем.

Еще будучи ребенком, он вкусил первые плоды своей известности, но мог ли он предполагать, до каких высот он поднимется, и то, что он станет для своего народа чем-то вроде мессии – удивительного сочетания человеческих качеств таких личностей, как Мохаммед Али, Валетино, Клинт Иствуд и Папа Римский.

В Гонконге и Юго-Восточной Азии, где его буквально боготворили, он стал воплощением всего самого героического в представлении не только китайцев, но и других восточных народов.

В действительности он никогда сознательно не ставил себе целью достичь той известности, которая пришла к нему, и того положения, которою он в конечном итоге добился. Это, однако, не означает, что он не сознавал необходимости зарабатывать на жизнь или не помышлял о том, чтобы мир получил более широкое представление о его любимом искусстве. В письме, написанном в сентябре 1962 года своему старому другу в Гонконге, Брюс не только признался в своих честолюбивых планах на будущее, но и выразил решимость сделать все от него зависящее для популярности кунг-фу.

Эго письмо легко понять. В нем я пишу лишу о том, о чем мечтаю, оно приоткрывает путь моего мышления. В письме ты можешь назвать его – мой образ жизни, мой путь. Довольно трудно точно описать мои чувства и отчаянья. И все-таки я попытаюсь написать об этом. Я сделаю все, чтобы получилось как можно яснее, и я надеюсь что ты, в свою очередь, прочитаешь его непредвзято и с полным вниманием, и не будешь делать никаких выводов, пока не дочитаешь до конца.

Существуют два пути достижения успеха в жизни. Один является результатом упорного труда, другой – результатом работы воображения (он, конечно, тоже требует труда). Это является бесспорным фактом, что труд и желание добраться до истоков приводит к тому, что человек становится компетентным в своем деле, но фортуна (в смысле богатства) будет наградой лишь тому человеку, который сможет додуматься до того, о чем никто и никогда до него не думал. В любой области и любой профессии Америка ценит больше всего идеи. Идеи сделали Америку тем, чем она в настоящее время является, так одна хорошая идея может сделать человека тем, кем он хочет быть. Одна часть моей жизни – кунг-фу. Это искусство очень сильно повлияло на формирование моего характера и образа мышления. Я практиковал кунг-фу как систему самообороны и как жизненный путь. Кунг-фу – лучшее из воинских искусств, а, между тем, дзюдо и каратэ, являющиеся производными от кунг-фу, уже распространились по всей Америке. Все это произошло из-за того, что почти никто не слышал об этом уникальном искусстве, к тому же нет компетентных инструкторов… Я верю, годы упорных тренировок дают мне право стать первым инструктором. Еще много лет я буду шлифовать

свою технику и характер. Моя главная цель – открыть первый институт кунг-фу, который позже будет иметь филиалы по всей Америке. (Я планирую, что на осуществление этого проекта уйдет от 10 до 35 лет). Причиной, из-за которой я все это затеваю, является не только возможность заработать деньги. Мотивов много и среди них следующие: [я хочу, чтобы весь мир смог оценить величие этого китайского искусства, мне нравится преподавать его, и тем самым помогать людям, я хочу обеспечить своей семье хорошие жизненные условия, мне нравится сама идея организации чего-то нового. А последний и самый важный мотив СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО КУНГ-ФУ – ЧАСТЬ меня самого].

[Я знаю, что мысль моя верна, а поэтому результат будет положительным. Да, меня действительно не волнует вознаграждение, но я запустил те механизмы, которые рано или поздно принесут мне плоды. И мое будущее вознаграждение и успех будут измеряться моим трудом]. Незадолго до его смерти, кто-то спросил доктора Чарлла Стейнменца – гения электричества: [Какую область науки, по вашему мнению, ожидает наибольший прогресс в последующую четверть века?] Он молчал, задумавшись несколько минут, после чего лицо его озарилось, а он ответил: Реализация духовных сил человека. Когда человек сможет сознательно реализовать все те огромные силы, которые в нем заложены и начнет их использовать в науке, в бизнесе, в повседневной жизни, тогда его прогресс в будущем не будет иметь аналогий.

Я чувствую в себе эти огромные духовные возможности. Это более чем вера, чем амбиция, более чем уверенность, решимость, более чем предвидение. Скорее всею это все вместе взятое.

Мой разум весь поглощен этой доминирующей силой, которую я держу в своих руках. Когда ты бросаешь в бассейн камень, на месте его падения образуются круги, которые все более и более расширяясь, распространяются по всей поверхности. Точно то же самое произойдет, когда все свои идеи я оформлю в единый план. В настоящее время, я уже достаточно хорошо представляю свое будущее.

Я мечтаю (но не забывай, что деятельные мечтатели никогда не успокаиваются).

В настоящее время я могу ничего не иметь, кроме маленького захудалого помещения в подвале, но как только мое воображение полностью захватило мой мозг, то сейчас же в моем сознании четко вырисовывается картина большого, красивого, шестиэтажного института кунг-фу с филиалами, раскинутыми по всем штатам. Меня не так-то легко испугать и если уж я сознательно настроился на преодоление всех возможных на моем пути препятствий, я готов перенести все тяготы и достичь невозможного. Дальше он напомнил древнюю легенду народа хинди, в которой говорилось о том, как Высшее Существо (Бог) решил насадить в голову человека [божий разум] потому, что человек сам никогда не догадается искать его внутри себя самого. После этого он продолжал. [Божественный разум это или нет, я не знаю, но я чувствую эту огромную силу, эту динамическую мощь внутри себя]. Это чувство трудно поддается описанию и у меня не хватает опыта, который помог бы мне это чувство с чем-то сравнить. Это похоже на острые эмоции, сметанные с сильной верой, но только на много сильнее и острее. В конце концов, цель моих планов и действий заключаются в том, чтобы обнаружить ИСТИННЫЙ СМЫСЛ ЖИЗНИ – ПОКОЙ для духа и разума. Я знаю, что сумма всех качеств, которыми я обладаю и о которых я написал раньше, не обязательно дадут мне возможность обрести покой и мир моему разуму, однако это будет возможно, если все свои силы я отдам на самоусовершенствование, а не просто на освоение техники боя. Для достижения покоя разума, учения, заложенные в Таоизме и Дзене окажутся исключительно ценными. Возможно, люди скажут, что я излишне верю в успех. Хорошо пусть это не так, но послушай, мое желание исходит из знания того, на что я на самом деле способен. Я только лишь поступаю так, как предписывает мне мое естество, при этом не испытываю ни страха, ни сомнений. О господи, да ведь успех сопутствует тому, чье сознание настроено на достижение успеха. Да если ты не стремишься обрести то, о чем мечтаешь, какого черта ждать, что оно придет к тебе самому. Так что, в то время, когда я встретилась с Брюсом, у него уже было совершенно четкое представление о том, чего он хочет, и как он будет этого добиваться, и как примерит свои амбиции мечты с принципами, заложенными в кунг-фу. В конце 1963 года Брюс выпустил рекламный проспект своего института кунг-фу. Плата за обучение была 22 доллара в месяц и по семнадцать с подростков Проспекты, которые были с цветными иллюстрациями, предупреждали, что кунг-фу невозможно освоить за три занятия. Только интеллектуальный подход к занятиям и упорные тренировки принесут плоды. Подчеркивая простоту и естественность искусства, Брюс писал, что техника пластична, незамысловата, исключительно скоростная, она направлена прямо в цель и выполняется без лишней траты времени на ненужные движения. Он писал о том, что кунг-фу развивает уверенность, делает человека более естественным, координированным, способным быстро адаптироваться, учит уважать в человеке человека. Под заголовком [Организованное околпачивание] он написал о различиях в методике его преподавания и других инструкторов. [Большинство школ, обучающих воинским искусствам, несут в своем арсенале массу путаных, бессмысленных приемов, которые ломают и сковывают изучающих их новичков, водя их в сторону от реальной схватки, которая по сути своей проста и целенаправленна. Вместо того чтобы вести учеников прямо к сердцу предмета, прекрасные формы и искусственная техника ритуально предназначены для симуляции истинного боя. Таким образом, вместо того чтобы быть в [бою], эти ученики делают что-то, напоминающее бой. Но что еще хуже, так это то, что силы духа и разума, расходуясь в холостую, безнадежно удаляются друг от друга, а их хозяева уплывают все дальше и дальше в область мистерии и абстракции, так как то, что они делают, мало чем отличается от акробатики и современных танцев и почти не имеет ничего общего с действительным реальным боем].

Внезапно Брюс сам оказался приобщенным к более жестокой форме боя. Дело в том, что его призвали на службу в армию и, скорее всего, отослали бы во Вьетнам. Брюс, я уверена, был. бы горе, а не солдат, и я совершенно убеждена, что он закончил бы свою службу бесславным увольнением. Он ненавидел всю эту рутину и проявлял минимум старания. В то время он находился в тренировочном университетском лагере, где проходили учебу служащие армейского резерва. Там он пропустил почти все занятия и, в результате, должен был вставать в четыре утра и маршировать часами, чтобы получить зачет.

Во время одного из таких упражнений Брюс маршировал, жуя резинку. Это заметил сержант: [Эй, солдат, проглоти ее сейчас же!] Но вместо того чтобы послушаться, Брюс выплюнул ее. Когда же сержант метнул на него сердитый взгляд, Брюс, улыбнувшись, сказал:

[Это вредно для моего здоровья!] После занятий сержант подошел к Брюсу и предупредил его: В следующий раз, когда я скату тебе: Проглоти, солдат, ты лучше проглоти. В словарном запасе Брюса было не очень много бранных слов, но тогда он употребил их все сразу, добавив, что если сержант еще хоть раз заговорит с ним таким тоном, то он отправит его в госпиталь! Вместо того чтобы наказать Брюса, сержант отошел от него, покачав головой, словно говорил: [Бедное, несмышленое дитя]. Положение ухудшилось, когда Брюс решил слетать к родным в Гонконг. Как рассказывает его преподаватель английского миссис Уолтере, призывная комиссия потребовала, чтобы Брюс не смел покидать США. [Они были уварены в том, что Брюс собирается перевезти за границу секретною информацию. Брюс написал мне письмо с просьбой дать ему из университета характеристику. Дин Рели, директор, связался с его начальством и убедил их в том, что Брюс честный и уважаемый джентльмен и не собирается [шпионить] против своей страны. В конце концов, он прилетел в Гонконг, и, когда он вернулся, подарил мне небольшой брелок и показал красивый золотой браслет. Я думаю, привез он этот дорогой подарок для Линды.

Призывная комиссия к тому времени выяснила, что время отсрочки для Брюса вышло. Поэтому, когда он вернулся в Сиэтл в сентябре 1963 года, ему было приказано пройти медицинскую комиссию. Вместе с ним проходило комиссию человек 10-12 студентов университета. Только двоих можно было сразу принять, учитывая их атлетическое сложение – Брюса и еще парня из футбольной команды, и они оба провалились! Брюс, способный легко бросить восьмидесятикилограммового мужчину через плечо или послать его в угол комнаты ударом с одного дюйма, был причислен к самой низкой категории – 4 ф.! В рапорте было сказано, что у Брюса слишком высокий свод стопы, поэтому его вычеркнули из списка.

Менее чем через год мы поженились и уехали в Оклэнд. Нам предстоял захватывающий период борьбы, упорной работы, временных крушений планов. Периоды эйфории сменялись периодами крайней подавленности. Были времена, когда у нас было мало денег и времена, когда казалось, что успех вот здесь, рядом, за углом. Во многом это была неустроенная жизнь. За наше девятилетнее супружество мы переезжали из дома в дом не менее одиннадцати раз. Но мы старались не падать духом. Честно сказать, только быть с Брюсом для меня было уже более чем достаточно. Да, это были годы борьбы, но борьбы желанной. У Брюса были амбиции, он видел цели, которые собирался достичь, и понимал, что для претворения своих идей ему необходимо отдать, по крайней мере, не меньше чем он ожидает получить. В совместной жизни с Брюсом я нашла все то, о чем я только могла мечтать. Мы были совершенно разные по темпераменту:

Брюс был ярким, импульсивным человеком с довольно часто и резко меняющимся настроением. В целом это был совершенный экстраверт. Я думаю, что большинство знающих меня людей считают меня спокойной и чувственной и делают мне комплемент, когда говорят, что я интеллигентна. Я совершенно не отношусь к тому типу женщин, с которыми Брюс обычно встречался до нашей свадьбы. Но я могла дать ему покой, взаимопонимание, искреннюю любовь. И когда мы думали об этом, то мы соглашались друг с другом в том, что вместе мы являемся воплощением символа [Двух рыб] – [Ни с Явь].