"Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли" - читать интересную книгу автора (Ли Линда)

Глава 3

Мало найдется актеров, кто бы начал сниматься в больших ролях так рано, как это произошло с Брюсом. Ему едва исполнилось три месяца, когда он принял участие в съемках китайского фильма в Сан-Франциско. Брюс родился 27 ноября 1940 года в китайском госпитале в Сан-Франциско. Он был сыном мистера и миссис Ли Ход Чуен. Несомненно, шоу-бизнес был у него в крови, его отец был известной звездой в [Кантовайэ Опера Комнани] – компании, специализирующейся на китайским варианте мюзик-холла и варьете. Фактически, единственной причиной того, что Брюс был рожден в США, было то, что его отец совершал в это время турне по Америке. Однако когда начались роды, отец Брюса был в Нью-Йорке – в трех тысячах миль от своей жены. Брюс родился в год дракона и в час [дракона] – именно поэтому впервые перед зрителями в своих фильмах он появился с именем Ли Сиу Лунг – [Маленький дракон]. Это имя ему дал директор кинокомпании, и с этим именем он стал юной кинозвездой. Его мама – Грейс Ли была наполовину европейкой и, будучи католичкой, окрестила его, дав ему имя Ли Джан Фэн. Имя это в переводе на английский означало [Возвращение в Сан-Франциско], мама объяснила это тем, что она всегда была уверена в том, что придет день, и он снова вернется в Сан-Франциско, и будет там жить. Позже имя заменили на – Ли Джун Кэм, когда обнаружили, что характер Брюса был похож на характер его дедушки. Одна из медсестер в госпитале дала ему английское имя Брюс, но это имя не упоминали до тех пор, пока он не стал уже учиться в колледже [Ля Саль] в Гонконге. Дома его всегда звали [маленькая Фоэя] – женским именем. Миссис Ли [потеряла] своего первого сына, и в соответствии с китайским поверьем: когда родятся следующие сыновья, его дома зовут женскими именами, дабы обмануть злых Духов, которые могут украсть души сыновей. Также для отвлечения дьявола у него было проколото одно ухо.

Его родители вернулись в Гонконг, когда Брюсу было всего три месяца. Перемена климата оказала на Брюса гибельный эффект. С превеликим трудом удалось выходить его, но долгое время он оставался очень слабым и болезненным ребенком. Когда я думаю о жизни и карьере Брюса, то они представляются мне, как одна сплошная мелодрама, в его жизни было множество невероятных поворотов. Я знаю, что миллионы его поклонников считают, что Брюс самой природой был одарен исключительным телом, они видели его во время выполнения тех или иных упражнений и восхищались его экстраординарной силой, гибкостью и пластичностью, изучали его способность управлять своим небольшим, но прекрасно сложенным телом. Многие из них просто не хотели мне верить, когда я пыталась объяснить им, как Брюс сам шаг за шагом создавал свое тело тяжелыми непрекращающимися тренировками. Когда он был ребенком, он никогда много не ел и долгое время оставался слабым и тощим.

Условия жизни большинства семей в Гонконге в основном очень плохие, но семья Ли практически ни в чем не нуждалась, за исключением только свободного пространства. В начале 1941 года семья мистера Ли состояла: из него самого, Грэйс, Фоэби, Агнес, Питера и Брюса.

Первым ребенком миссис Ли был сын, он умер еще в раннем детстве и опять же, в соответствии с китайским поверьем, для того чтобы в семье было все хорошо, вторым ребенком должна была быть девочка, к счастью, родилась Фоэби. Конечно, легко высмеивать все эти предрассудки, но порой, глядя на те резкие повороты, которые происходят в жизни человека, смеяться уже не очень хочется. Один китаец – предсказатель судьбы ~ сказал мистеру Ли, когда тот был еще молодым человеком, что Ли умрет немного раньше своего 64 дня рождения. Однажды мистер Ли был на волосок от смерти. Это случилось, когда японцы в декабре 1944 года бомбили Гонконг, и бомба прошила крышу дома, в котором находился мистер Ли. Он имел разрешение на курение опиума и покуривал трубочку, разговаривая с другом. В это время через крышу влетела бомба, и хотя она не взорвалась, но, пробив пол этажа, на котором они находились, унесла с собой тело друга. В 1965 году здоровье отца резко ухудшилось, и он умер, только успев отпраздновать свое 64-легие. Кроме семьи мистера Ли, в их доме жила его кузина с пятью детьми. После смерти брата мистер Ли, в соответствии с китайскими традициями, переселил к себе в дом всю семью брата и содержал ее, как свою собственную. Вместе с парой родственников, слугами и юношей, которого усыновил мистер Ли и который впоследствии на всю жизнь стал близким другом Брюса, жило в одном доме шестнадцать человек. Добавьте сюда еще собак, птиц и рыб мистера Ли – у него было девять собак, семь птиц и множество рыб – и вам будет легко понять, почему Брюс целыми днями напролет безнадзорно шатался по улицам. Вот почему он, по его собственным словам, стал [настоящей шпаной]. У Брюса среди всех этих собак был свой любимец. Бобби и Брюс очень сдружились. Бобби обычно спал под кроватью Брюса, а в то время, когда Брюс еще не изучал кунг-фу, Бобби часто защищал его от нападений враждующей мальчишеской шайки. Когда Бобби умер, Брюс разрыдался до беспамятства.

Сейчас это кажется очередной проказой судьбы, если принять во внимание его теперешний огромный успех, что в детстве и юности Брюс долгое время был темной лошадкой в своей семье (его старший брат Питер в настоящее время является известным своими открытиями ученым, работающим в королевской обсерватории в Гонконге). С самого начала Брюс был не такой как все. Его дикий, необузданный, экспансивный характер был причиной его самых невероятных поступков, на которые его толкали постоянный переизбыток энергии и природная склонность к театрализации. Кроме книг ничто не могло удержать его на месте более секунды. Энергия в нем клокотала, он либо бегал, либо болтал без умолку, прыгал вверх, вниз, вперед, назад, разыгрывал своих братьев и сестер, он принимал жизнь, как большое спелое яблоко. Но стоило дать ему интересную книгу, и он мог провести за чтением часы, увлекаемый ею в другие миры. Мать безумно любила его, и в том, что он не стал малолетним преступником, в основном ее заслуга. Он был близок с отцом, которого он уважал, но и боялся одновременно. Именно благодаря связям отца, Брюс стал уже в юном возрасте кинозвездой. Отец брал его с собой на репетиции в театр, а во время школьных каникул он брал Брюса в различные турне.

Брюс постоянно крутился на съемочной площадке, когда там работал его отец (к сожалению они вместе ни в одном фильме не снялись).

В основном благодаря отцу, Брюс научался правильно использовать свой темперамент и, что особенно важно, свои актерские способности. Его отец был комиком, и его игра на сцене отличалась высокой степенью динамизма.

Брюс не считал началом своей актерской деятельности то время, когда, будучи в трехмесячном возрасте, он впервые появился на экране, говоря, что началом его карьеры является роль в фильме [Зарождение мальчика], тогда ему было 6 лет. Ему было 8 лет, когда он сыграл свою вторую роль под именем Ли Сиу Лунг – [Маленький дракон]. Именно под этим именем он хорошо известен в Гонконге и Юго-Восточной Азии. Всего же к возрасту 18 лет он снялся в двадцати фильмах, и последний из них [Сирота], в нем он исполнил заглавную роль. Фильм вышел на экраны незадолго до отъезда Брюса в Америку. Как правило, съемки происходили по ночам. Мама его вспоминала по этому поводу: [Он ужасно любил сниматься. В два часа ночи я подходила к его кровати и говорила: [Брюс, машина уже приехала]. -

Он выскакивал из кровати, одевал ботинки и с радостью бежал к машине. Никакого труда не составляло поднять его с постели, когда нужно было ехать сниматься. Но когда я будила его по утрам в школу, то все было совершенно иначе].

Детство Брюса теперь уже превратилось в легенду. В основе своей это правдивая история о парне, который прошел трудный чуть, прежде чем научился крепко стоять на ногах. Люди, живущие в городах типа Сиэтла, имеют очень слабое представление о жизни китайцев в Гонконге. Остров Гонконг с городом Виктория и его окраинами на новых территориях представляет собой тесное, перенаселенное, вечно снующее, в постоянной толкотне, с несмолкаемым шумом место. Здесь он жил и во время оккупации Гонконга Японией, и в жуткие, и опасные годы, которые последовали за триумфом яро шедших к власти коммунистов, после чего в Гонконг полился непрекращающийся поток беженцев, спасающихся от террора. Банды молодых китайцев скитались по улицам в поисках приключений, пытаясь любым способом развлечься и убить время. В сущности, они мало чем отличаются от банд подростков, нагоняющих страх на прохожих на улицах Нью-Йорка, Чикаго и Лос-Анджелеса. Брюс, с присущими ему энергичностью и духом бойца, а прежде всего и более всего он был именно бойцом, а уже все остальное присутствовало в его характере в меньшей степени, был словно рожден для поединков. Поэтому среди друзей он был неоспоримым лидером.

Вспоминая его юношеские годы, можно лишь удивляться тому, что он не стал преступником. В интервью, данном им журналу [Блэк бэлт] в октябре 1967 года, он сказал: [Я был в определенной степени шпаной и поэтому постоянно искал возможности с кем-нибудь подраться. Мы пользовались цепями и ручками, со спрятанными внутри них лезвиями]. В его семье помнят, как он прятал свое оружие в гардеробе. Брюс обычно обматывал вокруг туловища туалетную цепь, когда шел на улицу и говорил своему младшему брату Роберту: [Она очень удобна для драки]. В целом же все это оружие было не более чем правда, Брюс больше верил в свои кулаки. Его брат вспоминает, что если Брюсу кто-то не нравился, то он прямо заявлял ему об этом, а это означало, что у этого парня будут большие неприятности. В школе он учился плохо: история и другие общественные науки его еще интересовали, но к математике он питал отвращение, и, как говорит его мама, он в десятилетнем возрасте с трудом считал до десяти. Его школьные [успехи] и поведение привели к тому, что ему пришлось сменить несколько школ.

Ему было 12, когда он стал ходить в колледж [Ля Саль]. Позже наш сын Брэндон, живя в Гонконге, стал ходить в тот же колледж. В то время отец Брюса был очень расстроен его поведением и его отношением к учебе. Он понимал, что парню необходимо найти выход своей энергии и поэтому отчасти симпатизировал его уличным дракам, однако работа на съемочной площадке казалась отцу слишком большой помехой учебе Брюса, и поэтому отец пытался раз или два запретить ему сниматься. Но, дело в том, что Брюс очень нравился продюсерам кинокомпаний Гонконга, и они сумели уговорить отца.

Немного позже своего поступления в колледж [Ля Саль] Брюс однажды сказал маме, что он хочет изучать кунг-фу. Он сказал ей, что на него несколько раз задирались в колледже, и он хочет научиться драться по настоящему, чтобы уметь постоять за себя.

Его отец, естественно, практиковал Тай Чи Чуан – это серия упражнений и движений, выполняемых в медленном темпе. Каждое утро в Гонконге и по всему Китаю вы можете увидеть, как миллионы мужчин и женщин выполняют движения Тай Чи Чуан. Брюс раз или два присоединялся к отцу и пробовал выполнять движения Тай Чи, но, хотя это одна из фирм самозащиты, главная цель Тая Чи – терапевтическая, а то, что хотел изучать Брюс, не имело ничего общего с терапией. Его маме понравилось его желание, и она согласилась платить двенадцать гонконгских долларов за урок.

Его учитель был великий мастер Ип Мен, специалист по стилю Ванг Чун. Родоначальником этого стиля является монахиня, которую звали Винг Чун Ин – [прекрасное весеннее время], проживавшая 300 или 400 лет назад Этот стиль самообороны идеально подходит женщине или любой другой персоне, не обладающей достаточной физической силой.

Для меня, возвращаясь к годам, прожитым с моим супругом, возможно самым интересным в его жизни является то, как он мужал, рос и развивался физически и духовно. Пожалуй, самым замечательным в жизни Брюса является не мастерство, до которого он вырос, не деньги, которые он заработал, не слава, которую он достиг, хотя все это в отдельности уже само по себе заслуживает внимания и уважения. Самым главным его достижением является он сам. Физически он превратился из слабого хрупкого мальчика в удивительное оружие, духовно, я убеждена в этом, он достиг еще больших успехов. Чтобы пояснить то, что я имею в виду, пожалуй лучше всего воспроизвести связь, которое написал Брюс, будучи студентом университета. Он назвал его [Момент истины]:

Кунг-фу – специфическое искусство, а не просто физические упражнения. Это тонкое искусство выражения деятельности мозга посредством выполнения определенной техники. Сущность кунг-фу – это не предмет, который можно изучать, как науку, с помощью получения фактов и их анализа. Нет, понимание этого принципа происходит спонтанно, как озарение, возникающее в мозгу, освобожденном от каких-либо эмоции и желаний. Сущностью этого принципа кунг-фу является Тао-спонтанность всех явлений, происходящих во Вселенной].

[После четырех лет упорных тренировок я начал понимать и чувствовать принцип [мягкости] – искусство нейтрализации усилий противника с минимальной затратой собственной энергии. Все это звучит просто, но применить это в жизни исключительно трудно. Как только я начинал спарринг со своим противником, мой мозг приходил в состояние полнейшего смятения. Особенно после обмена ударами, вся теория [мягкости], которой я пытался следовать, шла прахом. У меня оставалась одна единственная мысль – любым возможным способом ударить его и выиграть.

Мой инструктор, профессор Ип Мен – глава школы Вииг Чун, подходил ко мне и говорил: [Лунг, расслабься и успокойся. Забудь о себе и следуй только движениям твоего противника. Освободи свой мозг, позволь ему – основе реальности, производить все контратакующие движения без препятствующих колебаний и сомнений. И самое главное, освой искусство [расслабления] в любой фазе боя].

[Да, так это было! Я должен расслабиться, однако, как только я начинал думать об этом, я только еще больше закрепощался, все получалось против моей воли. Как только я говорил себе: [Ты должен расслабиться], то тут же требование, заложенное в слове [должен], оказывалось совершенно несовместимым с желанием [расслабиться]. Когда мое острое самосознание доходило до того состояния, которое психологи называют [внутренним и внешним ослеплением], мой инструктор снова подходил ко мне и говорил: [Лунг, только следуя естественному ходу вещей и не вмешиваясь в него, ты сможешь сохранить себя. Запомни, никогда не противопоставляй себя естеству, никогда не встречай свои проблемы лоб в лоб, но всегда контролируй их, двигаясь в соприкосновении с ними. Не тренируйся на этой неделе. Иди домой и подумай об этом].

[Всю следующую неделю я оставался дома. Проведя долгие часы в медитации и тренировках, я, в конце концов, пошел к морю поплавать в джонке. На море я опять вспомнил свою последнюю тренировку в зале, то, как я вел себя на ней, взбесило меня, и я тогда со всей силы ударил рукой по воде. И в тот же миг мой мозг поразила одна мысль.

А разве не вода – одно из основных составляющих всего существующего на земле, является сутью кунг-фу? Я нанес еще один удар, вложив в него всю мою силу, и снова никакого урона воде. Я попытался схватить воду пальцами и сжать в кулаке, но это оказалось невыполнимой задачей. Вода – самая мягкая субстанция в мире, может заполнить собой сосуд любой формы. И в то же время она способна пройти сквозь самую твердою субстанцию в мире. Так вот оно что! Я должен стать таким, как вода. Вдруг надо мной пролетела птица, и тень ее упала на воду. И снова мистический скрытый смысл стал понятен мне. Разве не так же, как отражения птицы па воде, должны проноситься в моем сознании эмоции и помыслы моего противника. Это именно то, что имел в виду профессор Ип, когда говорил, что я должен расслабиться, не сковывать себя – ведь это означало быть без чувств и без эмоций, но это означало, что чувства и эмоции не должны сковывать. Следовательно, для того, чтобы я мог контролировать свои действия, я должен прежде всего научиться следовать своей природе, а не противиться ей. Я лежал на дне лодки и упустил, как я соединился с Тао; я стал заодно со своей природой, я лежал без движения, предоставив лодке двигаться свободно туда, куда ей захочется. В тот миг я достиг состояния душевной гармонии – того состояния, в котором все то, что составляло для меня оппозицию, воссоединилось со мной вместо того, чтобы, как раньше, воевать против меня. В моем сознании больше не было места для конфликта. Весь мир стал для меня родным.

Так думал Брюс, когда ему было восемнадцать лет. Но все это еще только предстояло ему открыть для себя. Когда он начал изучать кунг-фу у Ип Мена, он был жестоким, диким, с мятежным духом подростком, вооруженным цепью, ножом и парой кастетов, стоявшим, как правило, во главе своей шайки, полным нетерпения проверить еще раз свой бойцовский дух. Драка начиналась, как правило, при отсутствии каких-либо причин. Отвага была основным катализатором. Брюс подходил на улице к своему противнику, и они начинали сверлить друг друга глазами – это была уже настоящая схватка характеров. Но никому ни разу не удалось выиграть такой поединок у Брюса, он и сам об этом не без гордости говорил своим братьям И, как вспоминает его брат Роберт, как только между лидерами начиналась драка, то, конечно, она тут же перерастала во всеобщее побоище. В портрете Брюса, в котором он получился малолетним бунтарем и потенциальным преступником, пожалуй, немного сгущены краски. Брюс, я в этом совершенно убеждена, по природе своей был слишком интеллигентным, слишком много в нем было артистичности, а это давало ему возможность удерживать себя там, где другой перешел бы невидимую грань. Множество его выходок можно было ожидать заранее, угадывая высокий бойцовский дух мужественного подростка. Все дети, учившиеся в колледже [Ля Саль], были китайцами-католиками и между ними и английскими детьми из колледжа Король Георг Пятый была постоянная непрекращающаяся вражда. Китайцы, проживающие в Гонконге, недолюбливали англичан. Их поведение по отношению к англичанам вполне понятно, если вспомнить историю Гонконга и ту [дружбу] между этими нациями, которая основана на иллюзии равенства и невмешательства. После школы Брюс с толпой своих приятелей собиралась около колледжа англичан, чтобы в который раз поучить англичан. Естественно, что эти встречи как правило заканчивались дракой. И именно тут Брюс впервые учился применять в реальной жизни принципы классического кунг-фу, встречаясь с противниками, которые находились в счастливом неведение относительно правильной техники классического кунг-фу. Поэтому их реакция и поведение в драке были совершенно непредсказуемые, а именно непредсказуемость легла в основу его собственного метода, названного им позже [Джиг Кун До] или [Путь опережающего кулака], охарактеризованного Брюсом как [искусная форма учиться драки].

Брюс набросился на изучение кунг-фу с присущей ему страстью. Если он вдруг начинал чем-нибудь интересоваться, то, стараясь дойти до сути, проявлял поистине первобытную силу и упорство, он становился очень [прожорливым] и все поглощал и поглощал новую информацию. Его преданность кунг-фу была безмерной. В то время, как другие ученики придерживались определенного расписания занятий, Брюс ежедневно после школы спешил к Ип Мену. Порой, для того чтобы иметь возможность быть на уроке единственным занимающимся, Брюс прибегал к следующему трюку: он приходил много раньше всех остальных учеников и встречал их на пороге школы Ип Мена со словами [Учитель просил передать, что сегодня занятий не будет], сам же после этого один шел в зал, где и был единственным объектом внимания и мудрости большого мастера.

По отношению к кунг-фу Брюс вел себя как маньяк. Казалось, он жил только кунг-фу. Только что он мог находиться в глубокой задумчивости и вдруг срывался с места и наносил серию ударов, испытывая на практике ту идею, которая возникала в его беспокойном мозгу. Идя по улице, он порой шокировал прохожих, когда начинал сыпать ударами вокруг себя во все стороны (те эффективные удары ногами, которые позже стали известны кинозрителям, не были техникой стиля Винг Чун). Дома даже во время еды он не мог спокойно сидеть, а двигал стул вперед назад свободной рукой, укрепляя мышцы.

Прозанимавшись кунг-фу 2 месяца, он снова подрался с парнем, который до этого его отколотил. На этот раз Брюс оказался лучше своего обидчика. [Я изучал Винг Чун], усмехнулся Брюс, глядя на своего поверженного соперника. Фактически же дело было, конечно, в уверенности Брюса в своих силах, а не в его мастерстве, так как ни одно воинское искусство не способно трансформировать человека за такой короткий срок. К 15 годам Брюс был уже заметной фигурой среди ребят, живших по соседству. Кроме всего, он был очень симпатичным и знал это. Он был в том возрасте, когда подросток начинает обращать внимание на противоположный пол. Его брат Роберт говорит: [Брюс проводил минут 15 у зеркала, причесывая волосы, проверяя, как завязан галстук и т. д.]. В этом был, конечно, элемент нарцисцизма, но все это было в нормальных пределах для парня его возраста. Конечно, его внешние данные плюс уверенность в себе, да и репутация задиры привели к тому, что ему не составляло большого труда привлекать к своей персоне внимание девушек. Его манера держаться с девушками отличала его среди других юношей – это была хорошо сбалансированная смесь самоуверенности, чувственности и непринужденности в общении. Короче говоря, он обрушивал весь огонь своей батареи очарования на ту девушку, которая попадала в поле его зрения, кроме того, он был прекрасный танцор В 1958 году Брюс выиграл в Гонконге чемпионат по исполнению танца ча-ча-ча. В одном из журналов было сказано, что у Брюса были порнографические карты, которые он время от времени показывал той девушке, которая соглашалась провести с ним вечер, хотя в общем карты были не более чем шутка. Это был маленький трюк, так как редко девушка могла удержать улыбку и не рассмеяться, когда Брюс дарил ей одну из таких карт.

Он был постоянным участником всевозможных драк. Когда мы пришли в колледж [Ля Саль] поговорить с преподавателями об успеваемости нашего сына Брэндона, то директор колледжа, мистер Генри без труда вспомнил Брюса и его студенческие годы. Он рассказал мне о том, как однажды во время собрания преподавателей, они сидели в кабинете директора (если кто-нибудь из школьников заходил в кабинет, то это расценивалось как святотатство), и вдруг дверь распахнулась, и в кабинет, словно сумасшедший, влетел Брюс. Он обежал вокруг стола раз или два раза, так как все присутствующие застыли от удивления с широко раскрытыми ртами. После этого он так же стремительно, как появился, исчез. Мистер Генри, естественно, решил узнать причину столь странного поведения Брюса. Брюс довольно туманно поведал ему о том, что за ним гнались ребята, которые без всякой причины решили его отлупить Частично, так оно и было, единственное о чем он не рассказал, так это о том, что он сам затеял драку. Он отколотил одного парня, и вскоре за ним гналась толпа жаждущих его крови. Мистер Генри вспоминал о том, как в столь раннем возрасте Брюс имел уже достаточное количество врагов. Брюса часто обвиняли в том, что он был очень заносчивым в школьном возрасте. Действительно, он постоянно стремился к тому, чтобы быть доминирующей фигурой. К тому времени, когда его попросили покинуть колледж [Ля Саль] он был, как говорит мистер Генри [Королем горилл – боссом всей школы]. Это не означает, что Брюс только и делал, что искал себе очередную жертву из более слабых, чем он сам мальчишек, но и от возможности лишний раз подраться он никогда не отказывался. В конце концов, он создал себе репутацию бесстрашного драчуна и эксперта по кунг-фу, а в результате, большинство школьников отмечали его, как одного из тех, кого лучше обходить стороной. Как вспоминает Роберт: [Брюса не нужно было дважды приглашать подраться].

Когда я смотрю на фотографии моего мужа, где он запечатлен в школьные годы, у меня часто возникает одна мысль – трудно поверить, глядя на него, что это был такой дикий подросток. На групповой фотографии класса вы видите симпатичного аккуратного и со вкусом одетого парня, с тщательно причесанными волосами да к тому же еще и в очках. В общем, каждый дюйм его изображения говорит, что перед вами благовоспитанный серьезный ученик. Он совершенно не похож на сорви голову, однако то, как он относился к учебе, можно понять из записей, сделанных им в своем дневнике в 1958 г. (заметьте, как плох был его английский в то время).

30 ноября 1958 г.; сейчас я пытаюсь обнаружить мою карьеру – то ли быть врачом, то ли другое? Если как врач, я должен учиться с большим упорством.

1 декабря 1958 г.: учить больше математику, учить больше английский [устная речь].

Для того чтобы получить более полную картину, пожалуй, необходимо привести здесь следующие записи:

29 марта 1958 г.; выиграл внутришкольные соревнования в финале против трехкратного чемпиона Генри Элм. Школа из Георгия

2 мая 1958 г.: против парня, изучавшего китайский бокс в течение 4 лет. Результат: я выиграл. Этот парень попался на финт и потерял зуб, но поставил синяк мне под глазом.

Первые две записи говорят о том, что Брюс не любил школу и учился плохо. Его успехи в математике были прискорбны – единственное, что ему было доступно – это сложение и вычитание, и только потому он кое-как сводил концы с концами, что силой заставлял более успевающих учеников делать за него домашние задания. Фактически, если бы он остался жить в Гонконге, у него не было бы никаких шансов успешно окончить среднюю школу и поступить в колледж. Брюс впоследствии сделал поворот на 180 градусов, переехав в 1958 жить в США. И серьезно взявшись за свое образование, окончил высшую техническую школу имени Эдисона в Сиэтле с такими хорошими отметками, что этого было достаточно для поступления в университет им. Вашингтона. По существу, в его сознании произошла настоящая революция.

Быть кинозвездой с лицом, известным миллионам кинозрителей, когда тебе нет еще и 18 – вряд ли может быть хорошей гарантией того, чтобы стать цельным человеком, а к этому еще добавлялось чувство физического и духовного превосходства над своими сверстниками, которое появилось в результате его занятий кунг-фу, а также участия в уличных драках. Я думаю что то удивительно, что при всем этом Брюс прибыл в Америку доброжелательным и вызывающим восхищение парнем. Позанимавшись немного в школе у Ип Мена, Брюс был принят в свою компанию двумя более старшими, чем он ребятами, – Енг-Суенленгом и Чеунг-Чеак-Хингом, являющихся тоже учениками Ип Мена. Они, изучив основы стиля Винг Чун, находились теперь в постоянном поиске молодых людей, практиковавших другие стили кунг-фу и желающих проверить на практике свое мастерство (в настоящее время существует, по крайней мере, 150 различных стилей или форм китайского бокса). В основе своей во всех этих поединках было спортивное благородное начало – молодые люди проверяли свою смелость, силу и искусство в единоборстве друг с другом. Два [старших: брата] плюс Брюс, [младший брат], составляли боевой кулак школы Ип Мена. В этих поединках участвовало ограниченное количество участников с каждой стороны, и время и место проведения этих поединков хранилось в секрете. Но в дальнейшем битвы стали более внушительными и менее засекреченными. Целыми группами на мотоциклах и машинах приезжали юноши в назначенное место. Здесь уже назначались судьи, оговаривались правила и подготавливался [ринг]. Такие матчи проводились на протяжении нескольких лет, менялись только участники. Брюс вместе с другими учениками Ип Мена, естественно, не всегда одерживал победы. Ип Чан, сын Ип Мена, говорит, что Брюс был в то время совершенно без ума от бокса и отдавал все свое свободное время и всю энергию на изучение воинских искусств.

Однажды, когда Ип Чан и Брюс гуляли вместе по улице, Ип Чан вдруг обнаружил, что Брюс потерялся. Вернувшись обратно, он увидел Брюса, сидящим на краю дороги и погрузившимся в свои мысли. Затем он поднялся и начал наносить во все стороны удары. Третий дневник поведал мне о том, как к Брюсу стал проявлять большой интерес один из преподавателей школы, ирландец по национальности, мистер Генри.

Он поспарринговал с Брюсом пару раз, после чего понял, насколько хорош Брюс и тогда предложил ему участвовать во внутришкольных соревнованиях, проводившихся по правилам английского бокса. Уже много позже многими журналистами и экспертами кунг-фу и каратэ часто обсуждался вопрос, насколько успешно Брюс мог бы выступить против чемпиона мира Мохаммеда Али. Но практически невозможно определить, насколько успешно будут противоборствовать друг другу два человека, специализирующихся в различных стилях боя. Так, например, чемпион по борьбе может побить чемпиона по боксу. В свое время, будучи чемпионом мира, великий Джон Са {диван был жестоко побит мастером саватэ – французской версии кунг-фу, которое, как и само кунг-фу, возможно, происходит от греческого панкратиона, завезенного в Индию Александром Македонским. В финале школьных соревнований Брюс встретился с англичанином из школы Корол Георга Пятого. Этот парень на протяжении последних трех лет был чемпионом Гонконга. Брюс, приняв одну из стоек кунг-фу, ждал атаку своего противника, который кружил вокруг него в боксерском темпе, затем англичанин решился на атаку, Брюс защитился и нокаутировал его. Однако тучи сгущались над Брюсом. Как рассказывает Роберт, ученики Винг Чан получили вызов от школы [Чой Лей Фута]. 2 мая обе группы встретились на крыше одного из административных здании Коулупе. Большая часть крыш таких зданий была приспособлена под баскетбольные площадки, и в соответствии с этим, правила определения победителей были следующие: та школа, которая сумеет выгнать своих противников за лицевую линию, объявляется победителем. Поединок, как правило, протекал жестоко, ребята, в основном оттачивали свою технику. И в этот раз все началось в дружеской манере, но превратилось в побоище, как только противник Брюса подбил ему глаз. Роберт утверждает, что Брюс не был готов к такому повороту и потому мгновенно вскипел. Началась откровенная драка. Брюс нанес несколько прямых ударов руками (в стиле Винг Чун удары ногами наносят редко), он нанес их очень быстро и мощно, парень не смог их отразить и попятился. Брюс нанес ему в лицо еще несколько ударов, и парень упал на спину за лицевой линией. Брюс, находясь во взбешенном состоянии, ударил его ногами несколько раз в лицо, попав в глаз и выбив ему пару зубов. Родители пострадавшего заявили в полицию, и миссис Ли пришлось подписать бумагу, в которой говорилось, что она будет отвечать в уголовном порядке за все будущие поступки Брюса. Только после этого его выпустили из участка. Они зашли с Брюсом в ближайшее кафе, где в спокойной беседе обсудили с ним его перспективу на будущее. Она предупредила Брюса о том, что если отец узнает о случившемся, то будет очень огорчен. Брюс, боявшийся отца, понял, что его ждет заслуженная кара. Однако миссис Ли ничего не сказала о случившемся другим членам семьи, хотя чуть позже в разговоре с мужем она, как бы невзначай, предложила отослать Брюса в Америку, сославшись на то, что ему уже восемнадцать лет, и это очень подходящее место для молодого человека.. Там он сможет наилучшим образом применить свои таланты. У него душа совершенно не лежит к учебе,- сказала она мужу. Прежде, чем Брюс отплыл на пароходе в Сан-Франциско всего с одной сотней долларов в кармане, мать предупредила его о том, что пока он не станет настоящим человеком, ему не стоит возвращаться домой. Брюс обещал вести себя "достойно, напоследок сказав: [Я вернусь, когда заработаю достаточно денег]. Когда Брюс впоследствии встретился с миссис Ли, то у нее были все основания гордиться своим дерзким и мятежным сыном. Он упорно трудился и уже начал завоевывать себе репутацию уважаемого человека. Он вернулся состоятельным человеком, уже начавшим пользоваться первыми плодами своего спеха.