"Лукиан Самосатский. Сочинения" - читать интересную книгу автора

вас и видеть все лучшее, что есть в Элладе. И вот я изобрел для него один
самый хороший и легкий путь к тому, чтобы и самому узнать все, и стать
известным лучшим гражданам: это - познакомить приезжего с тобою. И, если
только я знаю Солона, ты исполнишь это, ты окажешь иноземцу покровительство
на чужой стороне и сделаешь из него подлинного гражданина Эллады. Как я
только что тебе говорил, Анахарсис, ты все уже видел, узрев Солона: пред
тобой Афины, пред тобой Эллада. Ты больше не чужой здесь, все тебя знают,
все тебя любят. Так велико влияние этого старца. В общении с ним ты забудешь
все, что оставил в Скифии. Ты получил награду за трудности пути, достиг
цели, к которой влекла тебя любовь: вот перед тобою строгий образец
эллинства, пробный камень аттической философии. Итак, знай: ты счастливейший
человек - ты будешь с Солоном, ты будешь пользоваться его дружбой.
8. Долго было бы рассказывать, как обрадовался Солон этому подарку, и
что сказал, и как в дальнейшем пребывали они вместе: один - я разумею
Солона - наставляя и поучая лучшему и делая Анахарсиса другом для всех, и
сводя его с лучшими эллинами, и всеми способами заботясь, чтобы как можно
приятнее проводил скиф время в Элладе; другой - поражаясь мудрости Солона и,
по доброй воле, ни на шаг не отходя от него. Как обещал Токсарид, в одном
человеке - Солоне - Анахарсис все узнал в короткое время и всем стал
известен через него и уважаем всеми. "Солон хвалит" - немало значило, но и в
похвале люди полагались на него как на законодателя и любили тех, кого Солон
объявлял достойными, и верили, что эти люди - лучшие. Наконец, Анахарсис,
включенный в число граждан, единственный из варваров был посвящен в
мистерии, если следует доверять Теоксену, который об этом рассказывает. И я
думаю, Анахарсис так и не вернулся бы в Скифию, если бы не умер Солон.
9. Не думаете ли вы, однако, что пора уже привести мои слова к цели,
чтобы не остался рассказ без головы и не ходил вокруг да около? Пора,
наконец, вам узнать, чего ради Анахарсис из Скифии вместе с Токсаридом
прибыли сейчас в моем повествовании в Македонию вместе с старцем Солоном из
Афин. Итак, я заявляю, что со мною самим случилось почти то же, что и с
Анахарсисом. Но, ради Харит, не гневайтесь на меня за уподобление, за то,
что сравнил я себя с человеком царского рода. Во-первых, и Анахарсис ведь
тоже варвар, и никто не сможет сказать, будто мы, сирийцы, хуже скифов. Я
совсем не по царственному происхождению сравниваю себя с Анахарсисом, а вот
почему: когда я впервые приехал в ваш город, я был сразу поражен, увидев
величие и красоту его, множество граждан и, вообще, всю мощь и весь блеск
города, - был поражен до того, что долго пребывал в изумлении перед всем
этим и не мог надивиться, испытывая то же, что чувствовал тот молодой
островитянин перед дворцом Менелая. Да, таким и должно было быть состояние
моего духа при виде города, который достиг высшего расцвета и, по слову
известного поэта,

Благами всеми процвел, коими город цветет...

10. Находясь в таком положении, я стал раздумывать: что же мне теперь
делать? Выступить перед вами с моими произведениями давно было у меня
решено. Ибо перед кем же еще мог бы я выступить, если бы, не произнеся ни
слова, миновал такой город, как этот? И я начал - не скрою от вас всей
правды - разузнавать, какие здесь граждане считаются влиятельными, к кому
обратиться, кого избрать покровителем, чтобы во всех делах можно было