"Стефани Лоуренс. Признание повесы" - читать интересную книгу автора

- Но кто бы он ни был, вряд ли приедет в такую погоду, да еще среди
ночи. Зато в камине горит огонь. На случай если вы не заметили, Билт, я
промок до костей. Не хотите же, чтобы я простудился, пока вы готовите
комнату, тем более что огонь все равно горит зря и никого не согревает. - Он
снова улыбнулся, на этот раз слегка раздраженно, так что серебристо-серые
глаза похолодели. - Подожду здесь, у огня.
Войдя в гостиную, Роберт закрыл за собой дверь и подошел к камину. И с
каждый шагом все острее ощущал благословенное тепло, тянувшееся к нему,
охватывающее... но только руки и ноги. Только те места, которые не были
скрыты одеждой. Все остальное оставалось промерзшим до костей.
Остановившись перед огнем, он скинул пальто, повесил на спинку стула у
камина, после чего мысленно пожал плечами - все равно никто не увидит - и
стащил фрак. Нелегкая задача, учитывая то, какие средства применил портной
Шульц, чтобы фрак сидел как влитой, обтягивая плечи и спину. С жилетом было
полегче, но даже галстук и рубашка прилипали к телу.
Роберт не помнил, когда в последний раз попадал в такой ливень. Галстук
представлял собой ярд смятого влажного полотна, он бросил его поверх фрака.
Лосины - слава Богу, он не переоделся в брюки перед тем, как пуститься в
путь, - хоть и не пропускали влагу, но и от них шел пар.
Роберт поразмыслил, решая, стоит ли сбрасывать и рубашку, но ему не
терпелось согреться, и ждать не было смысла. Вытащив рубашку из лосин, он
долго извивался, прежде чем сумел стянуть ее через голову. Вода капала с
волос, но жар, ласкающий грудь и руки, принес Роберту немедленное
облегчение. Он вздохнул, закрыл глаза, вытер волосы смятой рубашкой и
постепенно почувствовал, как унимается озноб. Сведенные от холода мышцы
стали расслабляться. Роберт еще не согрелся, но уже не был прежней замерзшей
статуей.
Передернув плечами, Роберт промокнул спину влажной сорочкой и сильно
растер руки, чтобы кровь живее текла по жилам. Настала очередь груди, но тут
ничего не получилось: ткань сорочки больше не впитывала влагу.
Можно сказать, Роберт почти окончательно размяк и примирился с жизнью,
когда дверь открылась. Думая, что пришел Билт, он повернулся...
И оцепенел.
В комнату вошла дама. Повернулась и закрыла за собой дверь. Очевидно,
не замечая незваного гостя, она откинула капюшон, стряхнула воду с зонта,
направилась к камину и остановилась.
Дама была одета в теплый плащ, подол которого был мокрым и грязным.
Роберт рассеянно отметил, что ее волосы цвета полированного ореха уложены в
аккуратный узел, а черты овального личика на удивление тонки и изящны.
Черты, которые Роберт узнал и которые все еще обладали силой пресечь
дыхание в его груди.
Пока еще она не видела его. Не замечала его присутствия.
- Какого черта ты здесь делаешь? - хмурясь, выпалил Роберт.
Женщина подскочила от неожиданности и тихо вскрикнула. Но крик замер на
губах, когда она подняла глаза и уставилась... нет, не на его лицо. На
грудь, на обнаженную грудь.
Роберт прекрасно знал, как выглядит его грудь и почему женщины глазели
на нее с таким выражением. Но это была Лидия, и подобный взгляд только
ухудшал положение.
Где-то в глубине гостиницы пробили часы. Двенадцать ударов. Полночь.