"Стефани Лоуренс. Роза в цвету " - читать интересную книгу автора

мурашки. Все это было совершенно внове.
Он все еще стоял рядом, хмуро глядя на Роуз сверху вниз. Она надменно
вскинула брови:
- Полагаю, в последние годы вы добились успехов; судя по всему, что я
слышала, у вас есть основания для самодовольства.
Слегка пожав плечами, он пропустил эти слова мимо ушей - на это усилие,
как она понимала, ушел остаток энергии после последних десяти лет.
- Все стало на свои места. Будущее Баллинашилза теперь обеспечено.
Именно этого я хотел достичь - и достиг.
Роуз улыбнулась тепло и искренне:
- Вы должны наслаждаться успехами. Не много найдется поместий в
Шотландском нагорье, так удачно застрахованных от краха.
Унаследовав титул и поместье, Дункан решил, как и еще кое-кто из ему
подобных, что каменистая земля Аргайлла может обеспечить только средства к
существованию, не более того. Как и было ему присуще, он, движимый желанием
преуспеть, закусил удила и ринулся в дело. По мнению знатоков, он был теперь
сказочно богат, имел солидный доход от торговли с Индией и ощутимые
сбережения на черный день, пополняемые за счет умелой игры на бирже. Роуз
это вовсе не удивляло. Зная преданность Дункана своему наследному имению, а
также его врожденное чувство ответственности, Роуз даже гордилась его
достижениями. В то время как многие поместья в Шотландском нагорье
разорялись, Баллинашилз благоденствовал.
За это она была ему искренне благодарна. Все еще не сводя с него глаз,
упрямо игнорируя внутренний голос, твердящий, что перед ней опасность, Роуз
наклонила голову набок, и ее глаза осветились радостным пониманием.
- Теперь, когда Баллинашилзу ничто не грозит, не пора ли вам
обзавестись женой?
Его подбородок дернулся, глаза сузились. Дункан старался
сосредоточиться на ее словах, пытаясь найти в них какое-то язвительное
замечание, чтобы поставить Роуз на место или, еще лучше, чтобы вынудить ее
уехать из его дома. Но мысли в голове у него кружились, и он не мог ничего
придумать. Дункан никогда не понимал, что значит "быть ошарашенным", -
теперь он это понял. И виновата в этом Роуз.
Он не знал, следует ли ему испытывать ужас при этом открытии или,
памятуя об общем прошлом, этого следовало ожидать. С того момента, когда,
склонившись над табуретом, она взглянула на него, в голове все смешалось. И
вероятно, в этом нет ничего удивительного. Вряд ли многие мужчины смогут
сохранить ясность мысли, увидев такое сияние женственности.
Роуз, его маленькая колючка, выросла. Он не отрываясь смотрел ей в
глаза. Но это не помогало. Все равно он четко видел мягкие выпуклости ее
грудей, теплые холмики цвета сливок, соблазнительно приоткрытые глубоким
круглым вырезом утреннего платья. Это платье из мягкого светло-зеленого
муслина с узором из крошечных золотых листочков облегало ее пышные бедра и
длинные стройные ноги. Потребовались воистину гигантские усилия, чтобы не
позволить своему взгляду скользнуть ниже и выяснить, насколько длинны эти
ноги; непокорный ум настойчиво напоминал, что Роуз всегда была высокого
роста.
И всегда была нескладехой. Неуклюжей нескладехой. Она была тощим гадким
утенком с огромными мягкими карими глазами, слишком большими для ее лица;
слишком большеротой; ее непослушные волосы обычно походили на сорочье