"Стефани Лоуренс. Соблазнительница " - читать интересную книгу автора

соображений, не испытывая настоящих чувств, это не только будет ложью, но и
на ней самой отразится не лучшим образом. Особенно если вспомнить, что они
идут по стопам союза Мартина и Аманды, порожденного любовью. По его мнению,
Амелия заслуживает лучшего.
Надменно подняв голову, она шла впереди него. Он двинулся следом
привычным неторопливым, но широким шагом и быстро нагнал ее.
Пусть она подозрительна и упряма, порывиста и нетерпелива, все равно
она заслуживает того, чтобы ее обожали. Ему необходимо привязать ее к себе
чем-то иным, кроме прозаического прагматизма. Сделать что-то такое, чтобы
причина его женитьбы уже не имела значения.
Откладывая до времени размышления об их союзе, он надеялся, что пока
все останется в зачаточном состоянии, неопределенном и, значит, не таком
опасном. Откуда эта мысль явилась вдруг и сейчас, почему он сосредоточился
на ней, на этом внезапном осознании, что она - единственная женщина, которая
ему нужна? Она же не выказывала никаких чувств, которые бы подтверждали ее
стремление к нему.
Пока не выказывала.
Нагнав Амелию, он взял ее за руку. Она повернулась к нему, и взгляды их
встретились.
- Эмили и Энн меня ждут. Будет лучше, если они не увидят нас вместе.
- Интригуете?
- Вот именно. - Он посмотрел ей в глаза и поклонился. - Увидимся
вечером у Маунтфордов.
Она задумалась, потом кивнула:
- До вечера.
Он сжал ей пальцы и быстро отпустил. Она отвернулась и принялась
рассматривать витрину. Еще два удара сердца, и он ушел.
Был один человек, который должен был узнать правду. Вернувшись домой,
Люк посмотрел на часы, затем прошел к себе в кабинет и занялся разными
финансовыми делами, требующими его внимания. Когда на часах пробило четыре,
он отложил бумаги и поднялся по лестнице в гостиную своей матери.
До этого часа она обычно отдыхала, но всегда вставала в четыре. Сверху,
с галереи, он увидел миссис Хиггс, которая, пройдя через холл, направилась к
лестнице с подносом, уставленным обильной едой. Подойдя к двери гостиной, он
постучал и, услышав голос матери, вошел в комнату.
Она, судя по всему, сидела, прислонившись к спинке своего любимого
кресла, но теперь выпрямилась и поправляла подушки у себя за спиной.
Все еще красивая женщина, хотя ее яркая внешность - черные волосы,
светлая кожа, темно-синие глаза, как и у него, - выцвела, но осталось что-то
неуловимое в ее улыбке, в прекрасных глазах, и это нравилось мужчинам и
вызывало у них непреодолимое желание потакать ей во всем. Качество, о
котором она не забывала, но которым, насколько ему было известно, не
пользовалась после смерти его отца. Он никогда не понимал союза своих
родителей, потому что мать была умна и проницательна, но при этом оставалась
непоколебимо верна этому бесхребетному, никудышному человеку и даже после
его смерти хранила память о нем.
Она увидела его и подняла брови. Люк улыбнулся, вошел и придержал дверь
для миссис Хиггс, которая, склонив голову, проплыла мимо него, чтобы
поставить поднос на низенький столик рядом с креслом матери.
- Я принесла две чашки на всякий случай и много печенья... Вам