"Говард Ф.Лавкрафт. Герберт Уэст - реаниматор" - читать интересную книгу автора

жертва несчастного случая, которую мы выкопали ночью, после похорон, и,
впрыснув раствор, заставили открыть глаза. Выражение лица у подопытного было
на редкость осмысленным, но вскоре действие препарата закончилось. У трупа
не хватало руки, будь он цел и невредим, возможно, результаты оказались бы
лучше. Затем, до января мы раздобыли еще троих. С первым нас постигла полная
неудача, у второго отчетливо наблюдалась мышечная деятельность, третий
выкинул жуткую штуку: он приподнялся и издал гортанный звук. Затем удача нам
изменила- число погребений сократилось, а те, кого все же хоронили, умирали
от тяжких болезней или серьезных увечий. Мы пристально следили за всеми
смертями, всякий раз выясняя их причину.
Как-то мартовской ночью к нам в руки попал труп не с кладбища для
бедняков. В Болтоне, где царил пуританский дух, бокс находился под запретом,
и как обычно бывает в подобных случаях, среди фабричных рабочих стали
проводиться тайные, плохо подготовленные бои, в которых изредка принимали
участие второразрядные профессионалы. В конце зимы как раз и состоялся
подобный матч, исход которого оказался весьма плачевным - к нам среди ночи
явились два перепуганных насмерть поляка и сбивчиво стали просить нас тайно
осмотреть пострадавшего, который находился в крайне тяжелом положении.
Последовав за ними, мы очутились в заброшенном амбаре, где поредевшая толпа
притихших иностранцев глядела на недвижное черное тело, распростертое на
полу.
Бой проводился между Кидом О'Брайеном - неуклюжим, дрожавшим от страха
молодцом со странным для ирландца крючковатым носом - и Баком Робинсоном по
кличке "Гарлемская Сажа". Негр пребывал в нокауте, и, как показал торопливый
осмотр, уже не имел шансов из него выйти. Это был безобразный, похожий на
гориллу детина, с ненормально длинными руками, которые так и подмывало
назвать передними лапами, и лицом, вызывающим в памяти неизъяснимые тайны
Конго и дробь тамтама под луной. Должно быть, при жизни его тело казалось
еще более отвратительным - в мире существует множество уродливых вещей.
Жалкая толпа вокруг оцепенела от страха, никто из присутствующих не знал,
какое наказание им грозит по закону, если это дело обнаружится. Поэтому они
испытали огромное облегчение, когда Уэст, несмотря на невольно охватившую
меня дрожь, предложил потихоньку избавиться от трупа - я слишком хорошо
понимал, с какой целью.
Над оголившимися от снега ландшафтом ярко светила луна, но мы, одев
мертвеца и подхватив его с обеих сторон под руки, поволокли по безлюдным
улицам, как некогда кошмарной ночью в Аркхеме. Мы подошли к дому сзади, со
стороны пустыря, открыли дверь, спустили труп по лестнице в подвал и
подготовили его для обычных опытов. Хотя мы рассчитали время так, чтобы не
столкнуться с патрулем, нас мучил нелепый страх перед полицией.
Наши усилия кончились ничем. Несмотря на устрашающий вид, мертвец не
реагировал ни на какие растворы, которые мы вводили в его черную руку,
впрочем, растворы эти были приготовлены для белых. Поэтому с приближением
рассвета мы, опасаясь разоблачения, поступили с ним точно так же, как и с
другими трупами - оттащили через поле в лес у кладбища и бросили в могилу,
наспех вырытую в мерзлой земле. Могила была не слишком глубокой, однако
ничем не хуже той, которую мы соорудили для его предшественника - того, что
уселся на столе и завопил. При свете потайных фонарей мы тщательно засыпали
могилу листьями и сухими ветвями в полной уверенности, что в темном густом
лесу полиции ее не найти.