"Говард Лафкрафт. Узник фараонов" - читать интересную книгу автора

юго-западу, ко входу в храм Сфинкса и, как я уже говорил, к большому входу,
ведущему к погребальной часовне второй пирамиды. Большая часть этих развалин
погрузилась в пески. Спустившись с верблюда и пройдя по современному переходу,
я достиг белоснежного коридора и подумал, что Абдул и немецкий рабочий
показали нам не все из того, на что стоило бы посмотреть.
После этого мы сделали обычный обход пирамид, посетив вторую с развалинами
погребальной часовни на западе, третью, и остальные мелкие пирамиды на юге,
скалистые могилы IV и V династий и известную могилу Кэмпбела, находящуюся на
глубине пятидесяти трех метров в зловещем саркофаге. От Большой Пирамиды до
нас донеслись крики. Бедуины, окружив группу туристов, предлагали им участие в
быстром спуске с памятника. Рекордная скорость подъема и спуска равнялась семи
минутам, но местные жители, жадные до денег, уверяли, что это можно сделать и
за пять минут, если дать им хороший "бакшиш". Однако любителей не нашлось.
Абдул сам провел нас на вершину здания, откуда открывался великолепный вид:
далекий сверкающий Каир, окруженный фиолетовыми холмами, и все пирамиды в
окружностях Мемфиса от Абу Рош на севере до Дашира на юге. Вдали в песках
отчетливо виднелись пирамиды Сахары - среднее между мастаба и настоящими
пирамидами. Именно около одного из таких памятников была открыта знаменитая
могила Пернеба, в четырехстах километрах к северу от скалистой долины Тэбы,
где покоится Тутанхамон. Я затаил дыхание. Перспектива вечности и тайны,
которые каждый из этих памятников, казалось, содержал в себе, наполнила меня
таким уважением и чувством безграничности времени, которые я никогда раньше не
испытывал.
Усталые от восхождений, раздраженные поведением несносных бедуинов,
которые, казалось, бросают вызов всем правилам хорошего тона, мы решили не
путешествовать по узким проходам пирамид. И все же несколько отважных туристов
готовились проникнуть в удушливые узкие коридоры могучего мемориала Хеопса.
Подозвав нашего местного телохранителя и еще раз заплатив ему, мы возвратились
в Каир вместе с Абдулом Рейсом. Но уже после обеда сожаление о том, что мы не
оказались более смелыми, охватило нас. О подземельях рассказывали столько
удивительных вещей! О них не прочитаешь ни в одном путеводителе. Ведь не
говорится же там, что входы в большое количество подземных переходов были
торопливо скрыты и замурованы подпольными археологами, начавшими здесь свои
исследования. Естественно, слухи не основывались ни на чем конкретном, но все
же было любопытно, почему посетителям постоянно мешают проникнуть ночью в
пирамиду, а днем запрещают доступ во внутренние залы склепа Великой Пирамиды.
А может быть, тут свою роль сыграл психологический эффект к странному
чувству, вызванному нахождением внутри громадного каменного блока, добавляется
ощущение необходимости проползти для этого по узкому проходу, где возможна
любая западня, а малейшая неосторожность или случайность могут вызвать завал
прохода. Все это казалось и страшным, и притягательным одновременно, и мы
решили при первой же возможности возвратиться на плато пирамид. Такой случай
представился мне гораздо раньше, чем я ожидал.
Вечером туристы нашей группы, еще изнуренные утомительной программой дня,
решили отдохнуть. Вместе с Абдулом Рейсом я вышел прогуляться по живописному
арабскому кварталу. Я уже видел его при свете дня, но хотел еще раз взглянуть
на улочки и базар ночью, когда глубокая темнота и слабые лучи света придают
всему особое великолепие. Людской поток стал меньше, но движение было еще
оживленным, когда мы наткнулись на группу бедуинов, пирующих на рынке Нахасин,
где торгуют кожей. Главным среди них казался надменный молодой человек в