"Лев Лукьянов. Набат в Диньдоне." - читать интересную книгу автора

- А как же охота?
- Господин покойный комиссар называл охотой стрельбу по пустым бутылкам.
- А как же так получилось, что ваш комиссар.., э...- министр никак не мог
найти подходящего слова.
- Перестал быть комиссаром? - подсказал Фьють.
- Вот именно.
- К сожалению, ему попалась бутылка из-под французского шампанского,-
объяснил полицейский.- А такие бутылки, господин министр, сделаны из
толстого стекла. Горлышко рикошетом попало в голову господина покойного
комиссара. И голова не выдержала...
Министр хранил скорбное выражение лица, но полковники и майоры, стоявшие
за его спиной, откровенно улыбались. Смекнув, что знатным господам рапорт
нравится, Фьють рискнул добавить:
- Покорнейше прошу извинить, господин министр, но я всегда предупреждал
господина покойного комиссара, чтобы, отправляясь на охоту, он надевал
каску...
Это сообщение несколько оживило министерскую физиономию. Министр даже
коснулся пальцем сержантского плеча:
- А что, сержант, вам тоже нравится такая охота?
- Никак нет! К пустым бутылкам я равнодушен! Покосившись на репортера,
ловившего каждое слово, министр эффектно закончил беседу:
- В таком случае, сержант, за вашу голову я спокоен!
На следующий день столичная газета "Крик свободы" поместила подробный
отчет о пребывании министра в Диньдоне. Корреспонденция кончалась словами:
"Сержант Фьють предпочитает полные бутылки пустым. Нашей полиции нужны
люди здравого смысла". По всей вероятности, министр поверил газете, и
через неделю из столицы пришел приказ о назначении сержанта Фьють
комиссаром полиции города Диньдон.
С тех пор комиссар считал себя личным другом министра и старался во всем
ему подражать. Он покупал костюмы необыкновенных расцветок, носил синюю
бабочку в крупную белую горошину и толстый желтый портфель с медными
застежками. Насколько запомнил Фьють, министр ходил важно вытянув шею и
переваливаясь с боку на бок. Новый стиль ходьбы доставил комиссару немало
хлопот. В душе он считал, что научиться ездить на мотоцикле было гораздо
проще, чем привыкнуть к такой походке. Жители городка никогда не видели,
как ходят министры. Поэтому к комиссару прочно прилипло простое прозвище
"Гусь"...
Права, предоставленные полиции, и единственный в городе телефон, висевший
в полицейском участке, укрепили господина Фьють в мысли, что он является
самым почетным гражданином города. Вслух против этого никто не возражал,
поскольку комиссар умел толковать законы по-всякому, но всегда в свою
пользу.
В Диньдоне, разумеется, проживали и другие именитые горожане. Но все они,
несмотря на свой общественный вес, деньги и даже большие связи в столице,
не могли остановить исторического развития. Развитие истории привело к
тому, что в Диньдоне уже нечему было развиваться. Заколоченные окна многих
домов и объявления о дешевых распродажах, состарившиеся в витринах
магазинов, молчаливо свидетельствовали, что городку пришел конец. Ходили
слухи, что даже луна сюда стала заглядывать реже, чем раньше...
Для продолжения жизни на земле, вверенной комиссару Фьють, необходимо было