"Алексей Лукьянов. Карлики-великаны (Повесть) " - читать интересную книгу автора

контролю за кадровым составом? - Угрозы в голосе Кафки почти не слышалось,
но Лиффчинг вспотел.
- Никак нет! - отчеканил Худойназар. - Я подозреваю заговор.
В коридоре послышался шум, колючие буркалы Кафки сфокусировались на
двери, поскольку нестройный галдеж стремительно приближался к кабине
редактора.
Дверь не преминула распахнуться, но сделала она это как-то странно:
Эм-Си точно помнил, что дверь открывалась наружу, а тут она открылась
внутрь кабины. Причиной распахивания послужил оперативник-новичок, влетевший
в дверной проем вперед головой и бесславно прервавший полет лбом о стену.
- Ну вы... Не очень-то... - послышался из коридора чей-то сердитый бас.
Наши же герои продолжали вершить скромный трудовой подвиг, не зная, что
жизни их не стоят капустной кочерыжки на полях великой Родины.
Точнее, Трефаил уже понимал, куда они с Тургением попадут после эфира,
но бросить работу не мог. Во-первых, надеялся, что никто не заметил
мумукинской оговорки, а во-вторых - вошел в привычный полуавтоматический
режим работы. Касательно Тургения можно сказать лишь одно: глухари на току
бывают во сто раз бдительнее. И только в час пополудни, после слов о погоде,
когда закончилась их вахта, уставший и злой Сууркисат скрутил Тургения в
бараний рог:
- Над твоим трупом поглумиться, или пускай так куски валяются?
- А что я сделал-то, еппонский бог?
- Ты что - дальтоник? Не слышишь ни фига? Не мог просто сказать -
Большой Папа?
- А я как сказал?.. - похолодел Тургений.
Тут Сууркисат замялся. Сам он брезговал табуированной лексикой, но
нужно же как-то объяснять, чего такого сказал этот... этот...
- Ты в слове "единого" вместо "ди" сказал "ба", - скорбно произнес
Трефаил.
Тургений пошевелил губами, мысленно заменяя один слог другим.
Результат подстановки потряс его до глубины души.
- Что, прямо в эфир? - В глазах Мумукина мелькнул неподдельный ужас.
- Открытым текстом.
Так они стояли и смотрели друг на друга в полном молчании не менее
минуты.
А потом разразились хохотом.
- И нас до сих пор не схватили? - Изнемогая от смеха, Мумукин открыл
дверь и тут же получил подлый удар в живот, и две пары рук в черно-буром
камуфляже выдернули Тургения из эфирного зала.
- Э, куда? - рассвирепел Сууркисат и бросился за товарищем.
В коридоре толпились котовцы, в их объятиях тосковал Тургений.
- Мумукин, держись! - Сууркисат поспешил на подмогу.
Пожалуй, если бы не шесть часов непрерывного махания лопатой и
перетаскивания фланцев из нержавейки, Трефаилу удалось бы раскидать
оперативников и унести Тургения на руках, но звукорежиссер очень устал.
Поэтому единственный эффектный трюк у него получился с каким-то хлипким
котовцем, которым он сломал дверь редакторской кабины, да и то - чисто
случайно.
- Ну вы... - прогудел Сууркисат. - Не очень-то...
- Вмажь им, Трефаил, вмажь! - орал бьющийся в цепких руках