"Егор Лосев. Резервисты " - читать интересную книгу автора

время очередной засады он засек два смутных силуэта метрах в трехстах от
нашей позиции. Получив разрешение открыть огонь, Мишаня завалил обоих. Утром
цадальники (солдаты южноливанской армии, сленг) привезли на смешной
бронемашине времен Второй Мировой войны, трупы обоих террористов. Сначала
Мишаня решил с ними сфотографироваться, но мы его отговорили, тогда он завел
блокнот с эмблемой "битахон саде" (аналог особого отдела, следящего за
соблюдением секретности и т. д., ивр.) на обложке. На каждой страничке было
изречение типа "Враг подслушивает, будь начеку", туда он вписывал все
подробности, расстояния до цели и прочее.
Через месяц Мишаню опять контузило; казалось, что смерть все время
кружит рядом с ним, но пока держит дистанцию. Это был очередной боевой
выход, воздушная разведка засекла скопление террористов в районе деревни N,
и нас послали туда разбираться. Мы сидели в разных машинах, Мишаня ехал в
головном танке (в "Меркаве", в отличие от русских танков, есть отделение для
десанта), а остальная наша компания ехала в бронетранспортере сзади через
две машины. Они наехали на 90 килограммовый фугас. Танк каким-то чудом
уцелел, БК не сдетонировал, но мало им не показалось. Мишаню контузило и
вырубило от удара, механику-водителю сломало позвоночник, остальные
отделались царапинами и шоком. Башню заклинило в боковом положении (в танке
"Меркава" двигатель находится в передней части корпуса, в задней части
находится отсек для десанта, в этот отсек ведет люк, расположенный в корме
танка, крышка которого по форме больше напоминает дверь, когда башня
повернута набок, водитель оказывается отрезанным от заднего выхода и может
вылезти только через люк над головой). Экипаж вытащили через верхние люки -
всех, кроме водилы и Мишани. Когда разобрались, и фельдшер залез в танк,
картина нарисовалась не радостная. Башню намертво заклинило, открыть "дверь"
не получалось, а вытащить раненного водителя с такими травмами через верхний
люк живым не удалось бы. Мишаню тоже пока побоялись трогать. Водителем был
тихий и незаметный пацан по имени Зоар. Mне он запомнился только тем, что
выменял у цадальников цевье от румынского АК с ручкой и умудрился
присобачить его к своему "глилону", (укороченный вариант автоматической
винтовки "Галиль").

Позади, на краю воронки, безжизненной громадой возвышалась "Меркава". Я
лежал и думал, о том, как только вчера мы прикалывались над Зоаром, с его
нелепым цевьем, а сейчас он загибается в этом железном гробу, а мы держим
круговую оборону и ждем, решений от начальства.
Вдруг в пятистах метрах перед нами с противным визгом упала мина, потом
еще одна. В наушнике, голос Габассо с характерным, певучим,
южно-американским акцентом произнес: "Грязнули справа!".
"Не стрелять!" - тут же резанул ухо голос взводного Боаза, - "Без нас
справятся!". На правом фланге прогрохотала пулеметная очередь, сыпанули
одиночные выстрелы и все стихло. Снова полетели мины. Это было поганейшее
ощущение - просто лежать и ждать, пока тебя разорвет на куски. Мины ухали
все ближе, расшвыривая во все стороны комья земли и брызги грязи. От
очередного удара взрывной волны в голове запрыгали невесть откуда взявшиеся
строчки из "Василия Теркина":

И какой ты вдруг покорный
На груди лежишь земной,