"А.Ф.Лосев. Эллинистически-римская эстетика I-II веков ("История античной эстетики" #5, книга 2) " - читать интересную книгу автора

божествам, коим приносились в течение трех дней жертвы, о даровании
благоденствия римскому народу и государству.
После всего этого, через день начинались семидневные (с 5 по 11 июня)
всенародные празднества, состоявшие из разнообразнейших сценических
представлений, латинских и греческих (драм, комедий, фарсов, пантомим), а
12-го июня еще одно народное увеселение - торжественная процессия (pompa)
для больших цирковых игр, бегa и травля зверей.
Базинер утверждает, что о глубине впечатления, произведенного на народ
Вековыми играми, свидетельствует масса дошедших до нас эпиграфических,
нумизматических и литературных памятников официального и неофициального
характера{24}. О популярности Вековых игр достаточно свидетельствует тот
факт, например, что родившиеся в эти знаменательные дни получали прозвище
Saecularis. Здесь римское социально-политическое сознание поднималось уже в
сферу своего серьезного духовного самосознания; и сквозь марево дошедших до
нас филологических материалов из этой эпохи мы прозреваем и нащупываем самую
сердцевину того, что римлянин считал красотой и чувствовал как подлинно
прекрасное.

4. Апофеоз императоров
Апофеоз императоров есть одно из самых замечательных созданий римского
религиозно-эстетического сознания. В нем со всей силой выразилась социальная
сущность римского гения, столь резко отличная от греческого гения, который в
Александре Македонском впервые только загрезил об абсолютной империи, но не
в состоянии был осуществить ее своими силами. Это осуществил Рим, создавший
между восточной теократией и византийской монархией с римско-католическим
цезарепапизмом ту необходимую переходную ступень, которая так резко
противостоит и тому и другому. В то время как восточная теократия
непосредственно обожествляет носителя верховной власти, так что он является
богом по существу, и ему поклоняются так же, как солнцу, луне и звездам (то
есть тут еще нет сознания трансцендентного бытия и конечное абсолютизируется
как таковое), в Риме уже просыпается опыт трансцендентного и вместе с этим
опыт абсолютно личностного бытия, но это последнее дается в своем природном
аспекте и потому, как мы много раз это формулировали, является здесь пока
только абстрактно, а именно, в виде антитезы юридического абсолютизма и
чувственного анархизма.
Идея римского императора есть абсолютизация абстрактной
государственности и юридически понимаемого социального бытия. Рим наполнен
миллионным плебсом, который давно обезземелен и разучился работать, который
вечно бездельничает и горланит на выборах, требуя себе бесплатного хлеба и
зрелищ, этого мяса и крови гладиаторов и зверей, этой сладострастной одури
пылкого и невоздержного духа древних итальянцев. Но все это бунтующее и
неугомонное исступление социальной и личной плоти пронизано тончайшими и
невидимыми, однако острейшими и всесильными токами юридического абсолютизма
и обожествленной императорской власти. Цезаризм - это пронизание горячего
социального мяса и крови холодными иглами и стальными, хотя и невидимыми,
узами юридической теократии. В Риме трансцендентное было в виде
абсолютизации абстрактной государственности. Приведем несколько фактов из
хорошего изложения вопроса об апофеозе римских императоров у Буассье{25}.
а) Еще молодым Август был избран в народные жрецы. В дальнейшем он
попал в коллегию авгуров, в коллегию квиндецимвиров и, наконец, в Septemviri