"Федерико Гарсиа Лорка. Когда пройдет пять лет " - читать интересную книгу автора

Слышится долгий стон. Пауза.

Хуан, закрой окно.

Слуга неслышно идет на цыпочках к окну и закрывает его.

Старик. Она... молода?
Юноша. Очень. Ей пятнадцать.
Старик. Пятнадцать прожитых лет - вот и вся она. А почему не сказать -
пятнадцать снегов, пятнадцать ветров, пятнадцать закатов? И вы не решаетесь
бежать, лететь, все небо заполнить своей любовью?
Юноша (закрывает лицо руками). Я слишком ее люблю!
Старик (встает, с воодушевлением). Или иначе - пятнадцать роз,
пятнадцать крыльев, пятнадцать песчинок. И вы боитесь собрать всю свою
любовь в сердце, боитесь сделать ее маленькой, уязвимой?
Юноша. Вы хотите отъединить меня. Но я знаю ваш способ. Стоит только
начать разглядывать на ладони живую букашку или смотреть на вечернее море,
вглядываясь в каждую волну, как все исчезает - и образ, который в сердце, и
рана. Но я люблю и хочу любить, любить так же, как она, и поэтому я могу
пять лет ждать той ночи, когда все огни погаснут, а ее косы обовьют мои
руки.
Старик. Позволю себе напомнить, что у вашей невесты... нет кос.
Юноша (раздраженно). Я знаю. Она обрезала их, без разрешения, конечно,
и это (с тоской) меняет ее облик. (Резко.) Я знаю, что у нее нет кос. (Почти
в бешенстве.) Зачем вы мне об этом напоминаете? (Печально.) Но они вырастут
за эти пять лет.
Старик (с воодушевлением). И станут еще красивее. Эти косы будут...
Юноша (радостно). Нет, они есть!
Старик. Эти косы так душисты, что можно жить только их ароматом - без
воды, без хлеба.
Юноша. Я столько думаю!..
Старик. Вам столько снится.
Юноша. Что?
Старик. Вы столько думаете, что...
Юноша. С меня словно содрали кожу. Все ранит. Сплошной ожог.
Старик (протягивает ему стакан). Выпейте.
Юноша. Спасибо. Когда я начинаю думать о ней, о моей девочке...
Старик. Назовите же ее невестой! Отважьтесь!
Юноша. Нет.
Старик. Но почему?
Юноша. Невеста... вы же знаете, когда я говорю - невеста, я вдруг вижу
ее в саване на небе, перевитом огромными снежными лентами. Нет, она мне не
невеста (делает такой жест, как будто хочет освободиться от образа, который
преследует его), это моя девочка, моя подруга.
Старик. Продолжайте же.
Юноша. А когда я начинаю думать о ней, воображать, как она двигается,
светлая, живая, вдруг кто-то меняет ее лицо - она становится морщинистой,
беззубой, как в ярмарочном кривом зеркале, и уже не она, а нищенка в
лохмотьях топчет мои мысли.
Старик. Кто-то? Поразительно, что вы говорите - кто-то. Видимое глазом