"Конрад Лоренц. Оборотная сторона зеркала" - читать интересную книгу автора

всем сообщениям нашего познавательного аппарата о внешней действительности
соответствует нечто реальное. "Очки", через которые мы смотрим на мир, -
такие формы нашего мышления и созерцания, как причинность, вещественность,
пространство и время, - суть функции нашей нейросенсорной организации,
возникшей для сохранения вида. То, что мы видим через эти очки, вовсе не
является, как полагают трансцендентальные идеалисты, непредсказуемым
искажением Сущего-в-себе, не связанным с действительностью даже случайной
аналогией, даже "отношением изображения". Напротив, это подлинный образ
действительности, который, впрочем, грубо утилитарным образом упрощен: у нас
развились "органы" лишь для тех сторон Сущего-в-себе, какие важно было
принимать в расчет для сохранения вида, т. е. в тех случаях, когда
селекционное давление было достаточно для создания этого специального
аппарата познания. В этом смысле сообщения нашего познавательного аппарата
напоминают то, что знает о природе своей добычи грубый и примитивный охотник
на тюленей или китобой, - только то, что представляет для него практический
интерес. Но то немногое, что позволяет нам знать устройство наших органов
чувств и нашей нервной системы, выдержало испытание в течение эонов. И этому
знанию мы можем доверять - насколько его хватает! Разумеется, мы должны
допустить, что Сущее-в-себе имеет и множество других сторон, но для нас,
варварских охотников за тюленями, какими мы, собственно, и являемся, эти
стороны не имеют жизненного значения. У нас "нет для них органа", поскольку
эволюция нашего вида не была вынуждена приспосабливаться к ним. Ко всем этим
"длинам волн", на которые не рассчитан наш "приемник", мы, конечно, глухи -
и как много их, не знаем, не можем знать. Мы "ограничены" и в прямом, и в
переносном смысле этого слова.
Я естествоиспытатель и врач. Очень рано я уяснил себе, что
исследователь природы должен знать, в интересах объективности,
физиологические и психологические механизмы, доставляющие человеку его
знание. Он должен знать их по тем же причинам, по которым биолог должен
точно знать свой микроскоп с его оптическими данными: чтобы не принимать за
свойства наблюдаемого объекта посторонние ему явления, которые производит
ограниченный в своих функциях инструмент. Например, при виде красивых,
похожих на радугу цветных колец, какими не вполне ахроматический объектив
окружает любой попавший в его поле зрения предмет, не следует считать их
украшениями наблюдаемого живого существа. Как известно, Гете впал в подобное
заблуждение, рассматривая качества цветов не как продукт нашего
воспринимающего аппарата, но как физические свойства самого света. Мы
подробнее займемся этим вопросом в разделе, посвященном постоянству цветов.
Изложенные здесь вкратце взгляды на отношения между познающим субъектом
и познаваемой действительностью сложились у меня, как я уже сказал, в ранней
молодости, примерно в тридцатые годы; под влиянием моего учителя Карла
Бюлера я склонен был считать их чем-то само собою разумеющимся, более того,
общим достоянием всех научно мыслящих людей. В первом я убежден и по сей
день, как убеждены в этом и некоторые другие. Примечательно, как мало
подчеркивает, например. Карл Поппер в своей книге "Логика научного открытия"
следующее утверждение: "The thing in itself is unknowable: we can only know
its appearances which are to be understood (as pointed out by Kant) as
resulting from the thing in itself, and from our perceiving apparatus. Thus
the appearances result from a kind of interaction between the things in
themselves and ourselves". ("Вещь в себе непознаваема: все, что мы можем