"Мэри Лондон. Убийство в масонской ложе ("Дознание сэра Малькольма Айвори" #2) " - читать интересную книгу автора

Ливингстона на губах весьма характерные следы.
- Какие же? - пожав плечами, спросил Келли.
- Отравления, и, очевидно, цианидом. Прошу, доктор, нагнитесь и
взгляните. Видите в складках легкий желтоватый налет слюны?
- Не вижу тут ничего странного! Мне и раньше нередко доводилось
наблюдать такую пену на губах у людей, скончавшихся от сердечного приступа.
- Но при сердечном приступе у пены беловатый оттенок. Потом, разве не
видите, у покойного обожжены брови?
За этим вопросом последовала неловкая пауза, после чего Досточтимый Дин
наконец соблаговолил снизойти со своего престола. Это был старик,
сохранивший, однако, бодрость духа и тела, - не иначе как благодаря
чудодейственному спейсайдскому виски. Он подошел к стоявшим вместе сэру
Айвори, доктору Келли, Шоу, Вогэму и маленькому, уже не на шутку
встревоженному обрядоначальнику, набросил на тело покойного черное покрывало
и сказал:
- Сэр Малькольм, как видно, придется открыть вам одну нашу
церемониальную тайну. Когда трое наших служителей, исполняющих роль
подмастерьев-убийц, символически поражают Хирама, к нему в свою очередь
подходит председатель и слегка касается его чела своим молотком. Затем Хирам
падает и простирается на мозаичном полу, как будто мертвый. Повторяю, это
всего лишь символическое действо, знаменующее кончину старого и рождение
нового человека, после чего является кандидат - так, словно он воскресает.
Понимаете?
- Прекрасно понимаю, - сказал благородный сыщик. - Подобный обряд
описан во многих книгах. И это ни для кого не секрет.
- В общем, наш брат Ливингстон в роли Хирама лежал, распростершись, как
сейчас. И тогда, согласно уставу, Соломон, видя, что архитектор все никак не
идет, посылает за ним своих придворных. А дальше наш устав совершенно
отличается от тех, что практикуют другие английские ложи. Тут у нас на сцене
появляется Вдова Исида. И как будто начинает разыскивать своего супруга по
четырем сторонам ложи. Наконец она находит его и с помощью братьев
собирается поднять. В этот самый миг должно вырваться пламя, символ света.
Для этого один из участников ритуала берет курительную трубку с ликоподием,
разжигает ее, и она ярко вспыхивает. Должно быть, эта вспышка и обожгла
брови бедного нашего друга.
Сэр Малькольм обратился к госпоже Ливингстон:
- Значит, вам выпала роль Исиды... А вы-то сами что думаете о
происшедшем?
- Все это отвратительно! Я была рядом с мужем, держала его за руку, как
меня и просили. Остальные начали его приподнимать, чтобы помочь встать.
Потом эта вспышка. Я закричала. Да-да, и тут вдруг поняла, что Джон мертв.
Он не притворялся. Он действительно оставил нас.
Один из членов ложи, который до сих пор молча сидел за маленьким
престолом, помещавшимся перед стульями с южной стороны, поднялся и подошел к
молодой женщине.
- Дорогая Элизабет, все мы глубоко удручены происшедшим, но Джон мог
точно так же умереть и на улице или бог весть где еще. Не стоит так
убиваться из-за трагического совпадения, омраченного театральным антуражем.
А что касается вас, сэр Малькольм, я обращаюсь к вам с убедительной просьбой
не раздувать из нашей общей беды никому не нужный скандал.