"Джек Лондон. Костер (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Раздался резкий внезапный треск, удививший его. Он еще раз сплюнул. И
опять, еще в воздухе, раньше чем упасть на снег, слюна затрещала. Человек
знал, что при пятидесяти градусах ниже нуля плевок трещит на снегу, но
сейчас он затрещал в воздухе. Значит, мороз стал еще сильнее; насколько
сильнее - определить трудно. Но это неважно. Цель его пути - знакомый
участок на левом рукаве ручья Гендерсона, где его поджидают товарищи. Они
пришли туда с берегов индейской реки, а он пошел в обход, чтобы
посмотреть, можно ли будет весной переправить сплавной лес с островов на
Юконе. Он доберется до лагеря к шести часам. Правда, к этому времени уже
стемнеет, но там его будут ждать товарищи, ярко пылающий костер и горячий
ужин. А завтрак здесь - он положил руку на сверток, оттопыривавший борт
меховой куртки; завтрак был завернут в носовой платок и засунут под
рубашку. Иначе лепешки замерзнут. Он улыбнулся про себя, с удовольствием
думая о вкусном завтраке: лепешки были разрезаны вдоль и переложены
толстыми ломтями поджаренного сала.
Он вошел в густой еловый лес. Тропинка была еле видна. Должно быть,
здесь давно никто не проезжал - снегу намело на целый фут, и он радовался,
что не взял нарт, а идет налегке и что вообще ничего при нем нет, кроме
завтрака, завязанного в носовой платок. Очень скоро он почувствовал, что у
него немеют нос и скулы. Мороз нешуточный, что и говорить, с удивлением
думал он, растирая лицо рукавицей. Густые усы и борода предохраняли щеки и
подбородок, но не защищали широкие скулы и большой нос, вызывающе
выставленный навстречу морозу.
За человеком по пятам бежала ездовая собака местной породы, рослая, с
серой шерстью, ни внешним видом, ни повадками не отличавшаяся от своего
брата, дикого волка. Лютый мороз угнетал животное. Собака знала, что в
такую стужу не годится быть в пути. Ее инстинкт вернее подсказывал ей
истину, чем человеку его разум. Было не только больше пятидесяти градусов,
было больше шестидесяти, больше семидесяти. Было ровно семьдесят пять
градусов ниже нуля. Так как точка замерзания по Фаренгейту находится на
тридцать втором градусе выше нуля, то было полных сто семь градусов
мороза. Собака ничего не знала о термометрах. Вероятно, в ее мозгу
отсутствовало ясное представление о сильном холоде - представление,
которым обладает человеческий мозг. Но собаку предостерегал инстинкт. Ее
охватывало смутное, но острое чувство страха; она понуро шла за человеком,
ловя каждое его движение, словно ожидая, что он вернется в лагерь или
укроется где-нибудь и разведет костер. Собака знала, что такое огонь, она
жаждала огня, а если его нет - зарыться в снег и, свернувшись клубочком,
сберечь свое тепло.
Пар от дыхания кристаллической пылью оседал на шерсти собаки; вся
морда, вплоть до ресниц, была густо покрыта инеем. Рыжая борода и усы
человека тоже замерзли, но их покрывал не иней, а плотная ледяная корка, и
с каждым выдохом она утолщалась. К тому же он жевал табак, и намордник изо
льда так крепко стягивал ему губы, что он не мог сплюнуть, и табачный сок
примерзал к нижней губе. Ледяная борода, плотная и желтая, как янтарь,
становилась все длинней; если он упадет, она, точно стеклянная,
рассыплется мелкими осколками. Но этот привесок на подбородке не смущал
его. Такую дань в этом краю платили все жующие табак, а ему уже дважды
пришлось делать переходы в сильный мороз. Правда, не в такой сильный, как
сегодня, однако спиртовой термометр на Шестидесятой Миле в первый раз