"Однажды орел…" - читать интересную книгу автора (Майрер Энтон)

ГЛАВА 10

Сверху вниз, на всю высоту борта судна, опущена грузовая сеть; на воде у борта, едва удерживаясь на швартовах, вздымается на волнах и шарахается из стороны в сторону большой сорокафутовый баркас. По сети, которую раскачивает ветер, робко, словно крабы, спускаются солдаты. Приклады их винтовок то и дело застревают в ячейках сети. Внизу кто-то отчаянно выругался; Дэмон увидел испуганно смотрящего вверх Теллермана: цепляясь руками за горизонтальные стороны ячеек сети, он едва держался на ней.

– Держись за вертикальные тросы! - крикнул ему Дэмон. - Хватайся за вертикальные! Неужели ты не соображаешь?

Впрочем, виноват здесь не Теллерман, а непригодная для таких целей сеть с шестисторонней формой ячеек. Здесь нужна сеть с правильными квадратными ячейками, такими, чтоб никого не тянуло схватиться за горизонтальный трос, и следовательно - подставлять свои пальцы под ботинки спускающегося следом за тобой.

Взглянув вниз, Дэмон увидел, что ритмично подпрыгивающий баркас теперь уже совсем близко. Дэмон начал ловить удобный для прыжка момент, но увидел рядом с собой Миллиса, который, нервничая, со страхом смотрел вниз и никак не мог решиться прыгнуть.

– А твой ремень, Миллис, - предупредил его Дэмон.

– Что?

– Ремень. Он должен быть отстегнут.

– О, я и забыл, майор. - На лице Миллиса отчаяние, он явно боялся, что не удержится, если освободит хоть одну руку.

– Ничего, ничего, Миллис, - подбодрил его Дэмон. - Покажи-ка нам, как это надо делать. Давай прыгай!

Дэмон рассчитал момент, когда баркас поднялся на волнах вверх, и прыгнул; прыжок отозвался острой болью в ногах.

– Проходите, освободите место для других, - раздался голос лейтенанта Фелтнера.

Дэмон последовал вместе со всеми на нос баркаса. Внизу, ближе к воде, ветер оказался еще свежее, прохладнее, высота волны - не менее трех футов.

– Дышите глубже морским воздухом! - раздался голос рядом с ним. Это был Джексон, стройный как рейка, с худым, длинным, расплывшимся в восторженной улыбке лицом.

– Ну как, все в порядке? - спросил его Дэмон.

– Полная боевая готовность, майор.

– Вот и отлично!

Боретц посмотрел на них с неприязнью. Его лицо было суровым, суставы пальцев руки, которой он крепко держался за планширь баркаса, побелели. Как все глупо. Каждый солдат должен уметь плавать, и плавать хорошо! Морские пехотинцы настаивали на этом, и они правы. Если упадешь за борт, можешь утонуть до того, как успеешь освободиться от вещевого мешка и винтовки, а если умеешь плавать, то, может быть, и не утонешь. Во всяком случае, надо иметь уверенность в себе, в том, что ты спасешься.

Баркас отошел от выпуклого серого борта судна. Волна подбрасывала его, как большое уродливое корыто. У Миллиса и нескольких других солдат сразу же начался приступ морской болезни: высунув язык, отчаянно глотая слюну, они тщетно пытались освободиться от подступавшего к горлу неприятного комка. К востоку от них на берегу виднелся ряд топливных цистерн, а за ними дюны - участок, на котором им предстояло высадиться. Дэмон взглянул на часы. Восемь семнадцать. Солдаты продолжали медленно спускаться по сети и прыгали в баркасы, шлюпки и другие высадочные средства - неуклюжие, пушистые, выпадающие из гнезда птенцы. Белые матерчатые ленты на их касках придавали им странный вид, словно это были солдаты какого-то большого медицинского подразделения.

– Как вы думаете, сэр, мы вовремя придем на исходный рубеж? - спросил лейтенант Фелтнер, худощавый человек с лицом весьма озабоченного чем-то клерка; сложность этого большого десантного учения внушала ему благоговейный страх.

– Ни одного шанса из миллиона, Рей, - весело ответил Дэмон.

Услышав их разговор, сержант Ваучер шмыгнул носом. Этому старому солдату довелось побывать почти всюду. Он повернул свое плоское, красное, как кирпич, лицо в сторону судна и неодобрительно произнес:

– Надо, чтобы сети были шире. Тогда к борту могли бы подойти сразу несколько баркасов, пять или даже шесть.

– Многое надо бы, только где все это взять? - отозвался Дэмон.

– Думаете, нам удастся перехитрить их? - спросил Ваучер, еще раз шмыгнув носом.

– Может быть, и перехитрим. Если у них такая же неразбериха, как и у пас, то перехитрить нетрудно.

Ваучер улыбнулся и покачал головой. Лейтенант Фелтнер озабоченно посмотрел в сторону берега. Они участвовали в первом совместном десантном учении в масштабе дивизии - в операции, которая потребовала разработки невероятно большого количества документов, бесконечных переговоров и споров с представителями военно-морского флота, утверждавшими, что флот не располагает для ее проведения ни кораблями, ни десантно-высадочными средствами, - в операции, в которой уже обнаружилась масса неувязок и упущений. В качестве помощника командира батальона четыреста семьдесят седьмого полка Дэмон должен был во главе роты и поддерживающих подразделений высадиться на второстепенном участке побережья с тем, чтобы отвлечь силы обороняющихся от главного участка - Монтерей-Бич, что к востоку от коммерческого пирса. Они усиленно готовились к этому в течение предшествовавших восемнадцати дней, но этого было явно недостаточно. Полковник Букман из морской пехоты сказал им, что высадка морского десанта - это самая трудная операция, за исключением разве операции по эвакуации морем, которая еще труднее. В операциях такого рода возникают тысячи разных проблем: погрузка войск на суда с учетом выгрузки в полной боевой готовности, пересадка войск на десантно-высадочные средства, условия погоды, высадка с боем на незнакомое побережье, не имея на нем ни одной огневой позиции, и многое-многое другое… - Сколько же нас здесь продержат? - спросил Миллис, не обращаясь ни к кому конкретно. - Долго ли еще мы будем качаться на одном месте?

– …Сказала она, когда кровать под ними рухнула… - весело добавил Джексон.

Раздался дружный смех, и кто-то заметил:

– Иди на флот, научишься плавать как лягушка…

Баркас то взлетал вверх, то стремительно проваливался вниз. Миллис облевал не только свою рубашку, но и вещевой мешок радиста де Лука, в тот ругал его за это последними словами.

– Извини, Винни, - бормотал Миллис, вытирая рот рукавом. - Я же не нарочно, извини…

– Идиот проклятый, как я теперь его сниму?

– Это произошло совершенно неожиданно, я думал, что все уже вытравил.

– Если неожиданно, так держи свой поганый рот над водой.

Несколько дней они готовились к учению на озере Хедлей, используя деревянные спасательные шлюпки и катера. Но озеро было совершенно спокойный, росшие на берегу высокие сосны отражались в нем, как в зеркале. Здесь же дул резкий ветер, их то и дело обдавало холодными морскими брызгами; едкие газы от работающего двигателя вызывали кашель. Над ними в сторону мыса Линос пролетели три самолета - истребители военно-морской авиации.

– Какого черта мы ждем здесь? - спросил Доухертн.

– Пока ты начнешь блевать! - ответил Джексон со смехом.

Старшина баркаса, высокий парень в желтовато-зеленой куртке, стоявший на небольшой, огороженной брезентом платформе в корме, выкрикнул какую-то команду, и двигатель сразу же заревел. Дэмон заметил, как старшина надавил бедром на змеевидную рукоятку румплея. Баркасы, шлюпки и катера выстроились в неровную линию. Восемь сорок две. Не так уж плохо. На ходу качка стала еще более резкой, и Дэмон начал испытывать тошноту. Он заметил на себе лукавый взгляд сержанта Старкера, бывшего моряка торгового флота: не начнет ли майор травить? Этого еще не хватало, чтобы весь батальон заговорил о том, как он, Сэм Дэмон, Ночной Портье, - и вдруг!… Он сделал несколько глубоких вздохов и выдохов, стиснул зубы и ответил Старкеру улыбкой.

Баркас упрямо продвигался вперед, к берегу. Солнечные лучи, отражаясь от поверхности моря, слепили глаза. Воздух был свежим, прохладным, пахло солью и проржавевшим железом. На западе, позади Монтерея, виднелись покрытые темно-зелеными соснами горы, а намного левее возвышалась серая, мрачная гора Торо. Побережье издалека казалось ослепительно белым. На Альварадо-стрит то в одном, то в другом месте сверкали, отражаясь от окон, солнечные зайчики. Идеальное место для проведения учения по высадке десанта. Не исключено, что японское командование когда-нибудь увидит это место и оценит его преимущества для высадки своей пехоты. Вполне вероятно…

На холмах Дель-Монте неожиданно показалось небольшое темное дымовое облачко.

– Заметили нас. - тотчас же проворчал сержант Ваучер. Дэмон кивнул. Имитация артиллерийского огня. Теперь она отвернули на восток и шли к берегу под углом. Баркас или переваливался с борта на борт или зарывался в волну носом. От того, что все время приходилось держаться за планширь, рука Дэмона очень устала. Миллис продолжал блевать, теперь уже сильно перегнувшись через борт. Боже мой, этот парень, должно быть, съел сегодня утром не один, а пять завтраков. Рядом с Дэмоном травили Боретц и Мартинец.

Теперь они приблизились к берегу настолько, что Дэмон хорошо различал топливные цистерны и пожарные лестницы на них. В некоторых местах на темном фоне сосен виднелись ветвистые желтоватые эвкалипты.

Раздался крик. Дэмон оглянулся в корму баркаса. Старший моряк, находившийся в шахте под рулевой платформой, показал три пальца. Три сотни ярдов. Сержант Ваучер поднял голову и закричал:

– Зарядить винтовки! Поставить на предохранитель! Дэмон наблюдал, как солдаты взвода долго и неумело вставляли обоймы с холостыми патронами; из-за качки некоторые едва держались на ногах, винтовки стукались друг о друга. «Этот прием тоже надо хорошенько отрепетировать», - подумал он.

Теперь уже был виден бурун прибойной волны. Волна шла крупная; на берег выкатывался широкий вал из воды и иены, затем он оседал и медленно откатывался назад. Ничего подобного они не ожидали, когда находились сегодня в шесть утра в оперативной рубке на судне. Фелтнер выкрикивал какие-то указания сержанту Ваучеру, а Дэмон, схватив Боретца за руку, настойчиво внушал ему:

– Когда будешь спрыгивать, хорошенько держись за штормовой леер, вот за этот, что натянут вдоль планширя. - Боретц и Миллис мотнули головой в знак согласия. Они смотрели на Дэмона с таким выражением, словно тот заставлял их прыгать в котел с горящим маслом. - А винтовки держите над головой как можно выше.

Баркас подбросило еще сильнее, волна прошла от носа к корме почти на уровне планширя. Старшина-рулевой крикнул что-то, и стоявший в носу баркаса моряк с бухтой троса в руке прыгнул за борт. Баркас снова высоко подбросило, затем он сильно ударился о грунт. Моряка с тросом не было видно. Дэмон еще раз посмотрел в корму, увидел, как старшина-рулевой поднял руку вверх. В грохоте прибоя раздался крик сержанта Ваучера:

– За борт! Прыгайте за борт!

Дэмон подскочил вверх и, развернувшись на левой руке, прыгнул за борт. Вода охватила его, словно в тело впился миллион раскаленных иголок, он долго не мог перевести дыхание. О том, что будет так холодно, он не имел ни малейшего представления. Ноги ударились о твердый грунт, но уже в следующий момент, когда через голову прокатилась высокая волна, его подбросило вверх, а ноги метнулись из-под него, будто кто-то их дернул в сторону. Черт возьми, все это куда труднее того, на что они рассчитывали. Держась за леер, Дэмон позволил приливной волне подтолкнуть себя к носу баркаса. Он с большой благодарностью вспомнил полковника Пирсона, настоявшего, к большому неудовольствию моряков, на том, чтобы каждый баркас, шлюпка и катер, с которых будут высаживаться солдаты, оснастили спасательным леером. Что-то ударило его в бедро. Он повернулся и увидел торчащую из воды руку с винтовкой, вот рука и винтовка исчезли под водой и показалась чья-то нога в обмотке. Не отпуская спасательного леера, Дэмон ринулся к ноге, в пенящуюся волну, наткнулся на шанцевый инструмент, потом ухватил кого-то за руку и изо всех сил дернул ее вверх. Это оказался Миллис. Глаза его были полны страха, рот широко раскрыт. Волна бросила их к носу баркаса, Миллис судорожно уцепился за шею и плечо Дэмона.

– Держись! - подбодрил его Дэмон. - Закрой рот! Ты что, захлебнулся?

– Ужас! - ответил тот, крутя головой и откашливаясь.

– Держись за леер! - крикнул Дэмон, невольно рассмеявшись.

Он выловил из воды еще одного солдата по фамилии Рейди и подтащил его к баркасу. Прибойная волна оказалась удивительно мощной: как будто на тебя давила вовсе не вода, а стремительно сползающая вниз во время горного обвала земля. Воспользовавшись очередной волной, Дэмон оттолкнулся от борта, ухватился свободной рукой за носовой фалинь и начал продвигаться к берегу; обратный прибойный поток несколько раз сбивал его с ног, но он удержался и наконец добрался до береговой черты. Моряк, тот, что прыгнул в воду первым, изо всех сил тянул носовой фалинь на берег. Оглянувшись назад, Дэмон увидел, что около десятка солдат все еще держатся за спасательный леер баркаса, не решаясь начать выбираться на берег.

– Все на берег! - громко крикнул Дэмон. - Выбирайтесь на берег! От того, что вы медлите там, легче не будет.

К берегу подошли еще два баркаса; а еще один не удержался на курсе; его развернуло бортом к волне, и теперь он лежал на боку с торчащим над водой днищем. Выйдя из воды, Дэмон почувствовал облегчение: рыжевато-коричневатый песчаный грунт, твердый как высушенная солнцем глина, совсем не похож на песчаные берега Атлантики. Солдаты взвода продолжали высаживаться. Прибойная волна бросала их из стороны в сторону, и они чем-то напоминали здорово подвыпивших парней, пытающихся найти дорогу домой. «Для высадки надо создать какие-то другие средства, - подумал Дэмон. - Если бы в этих дюнах сидела пехота «противника» хотя бы с парой пулеметов, то все, кто высаживался, были бы убиты или утонули бы…»

Чтобы согреться, Дэмон, как и многие другие, начал бегать по берегу. Стрельбы пока не слышно. Это хорошо. А может, «противник» устроил засаду? Справа от себя он увидел Каваллона и ди Маестри и еще нескольких солдат. Они возбужденно говорили о чем-то: все они только что пережили ужасные минуты и теперь наперебой рассказывали друг другу о своем мужестве и храбрости.

– Старкер! - позвал Дэмон, увидев среди них сержанта. - Начинайте движение! Чего все ждут здесь? Когда подадут шампанское? - Сжав пальцы в кулак, он погрозил им. «Боже мой, а как бы они вели себя, если бы это было не учение, а настоящая война?»

Дэмон легко перепрыгнул через канаву в дюнах. Его зубы все еще стучали от холода, но тело начало согреваться, и он побежал еще быстрее, радуясь тому, что нудная работа с бумажками в штабе кончилась и они приступили теперь к практическим действиям. Рядом с ним бежали Миллис, его связной Браун и еще дна солдата. Когда они пересекли прибрежную дорогу, Дэмон остановился в недоумении. Разрушенного сарая, который ему указали в качестве ориентира, нигде не было. Их высадили на побережье намного восточнее назначенного участка. Впереди он увидел лейтенанта Фелтнера и двух солдат. Они залегли в зарослях толокнянки на вершине одной из дюн, их потемневшая, мокрая одежда лоснилась. Фелтнер дал сигнал рукой: «Спрятаться в укрытие!» Один из солдат повернулся на спину и демонстративно приподнял над собой винтовку, что означало: «Видим противника». Дэмон нахмурился. Это плохо. Ну что ж, это надо было ожидать. Он вспомнил старину Джо Стилуэлла в форту Беннинг, его худое аскетическое лицо, строгий профессорский облик, маленькие проницательные глаза под очками в металлической оправе, его слова: «Оперативной внезапности при высадке десанта, джентльмены, достичь чрезвычайно трудно, ибо противник, используя авиацию и корабли, может провести разведку на большую глубину и заблаговременно обнаружить приближающиеся экспедиционные силы. Однако тактическая внезапность, в частности касающаяся определенного участка побережья и определенного времени начала высадки, очень часто вполне достижима и возможна. Поэтому все усилия - повторяю, все усилия, джентльмены, - должны быть направлены на то, чтобы добиться тактической внезапности».

Сейчас тактическая внезапность утеряна. Ну что ж, они по крайней мере принесут еще пользу тем, что отвлекут на себя часть сил Аткинса, которые должны противодействовать высадке главных сил. Дэмон подполз к вершине дюны, залег рядом с Фелтяером, достал карту, потом протер бинокль подолом рубашки и, раздвинув заросли толокнянки, начал тщательно просматривать местность впереди. Правильно. Вон видны железнодорожная линия, эвкалиптовая роща; там два здания, отмеченные на карте; разрушенная стена, а сразу за железнодорожной линией - шоссейная дорога из Сисайда. Никакого движения Дэмон не заметил. Он уж хотел с раздражением обрушиться на Фелтнера, но в этот момент увидел вышедшего из тени рощи человека - офицера, который, судя по движению руки, поднес сигарету к губам. Несколько секунд офицер смотрел на запад, туда, где должны были высаживаться главные силы и откуда доносились звуки стрельбы из ручного оружия. Офицер повернулся, и Дэмон увидел на его левой руке широкую красную повязку. Позади офицера, частично скрытый молодой дубовой зарослью стоял мотоциклет с коляской, а около него сидел на корточках солдат, по-видимому, посыльный. Дэмон вздохнул с облегчением.

– Посредник, - сказал он Фелтнеру, и тот с виноватым видом начал рассматривать человека у рощи через свой бинокль.

– О да, конечно, извините, майор. Я не заметил повязки. Я просто увидел, что движется человек. Первым его обнаружил Джексон.

– Ничего, ничего. Лучше так, чем оказаться выключенными ил учения. - Дэмон повернулся к Джексону. - Еще кого-нибудь видишь, остроглазый?

Джексон, уроженец штата Кентукки, внимательно осмотрел здания, рощу и холм позади лее. Следивший за ним Дэмон заметил, как тот остановил свой взгляд на прыгающей по земле белке и осмотрел все еще раз.

– Нет ни души, - пробормотал он. - Кроме парня с мотоциклом.

– Хорошо. - Дэмон поднялся на ноги. - Мы теряем время. Давайте продвигаться вперед. - Повернувшись, к сержанту Ваучеру, он приказал: - Дай сигнал всем бегом вперед.

– Есть, сэр.

Дэмон перебежал по склону к группе полуразрушенных домов. Подоспевших сюда же солдат он немедленно развернул в стрелковую цепь. Два отделения с автоматическими винтовками «браунинг» заняли позиции в проломах разрушенной стены, а в кустах на том и другом флангах установили пулеметы. Вдоль дороги в обоих направлениях он выслал по одному разведчику. Посредник - это был подполковник с утомленным морщинистым лицом и рыжевато-коричневыми усами - наблюдал за действиями Дэмона молча.

– Если увидите кого-нибудь или что-нибудь на дороге, не стрелять и не кричать благим матом, - обратился Дэмон к Ваучеру, Старкеру и другим сержантам. - Чтобы без команды ни одного выстрела. Передайте этот приказ всем. А где де Лука?

– Вот он, здесь, майор.

– Ну-ка разворачивай свой ящик, дружок. Соедини меня с «Хатчетом» как можно скорее.

Де Лука склонился над черной портативной радиостанцией и сосредоточенно покрутил все ее ручки, но ничего не добился.

– Ну, в чем же дело? - торопил его Дэмон.

– Связи нет… Вышла из строя, майор… - Де Лука возмущенно посмотрел на Дэмона. - Это потому, что все промокло, когда высаживались. Вы знаете, майор, эта вшивая рация ни на что не годна…

– Ладно, ладно, - оборвал его Дэмон. - Пробуй еще. Браун! - позвал он громко.

– Есть, сэр.

– А ну-ка бегом в район высадки главных сил. Разыщи там полковника Вильгельма или полковника Уэстерфелдта и передай им, что мы, не встретив противодействия, дошли до дороги из Сисайда, окопались здесь и воспрепятствуем любому передвижению «белых» по дороге. Доложи также, что мы можем занять левый фланг холмов Дель-Монте, пройдя через каньон Торре и высоту восемьдесят три.

– Есть, сэр. - Браун повернулся и хотел уже бежать.

– Минутку, Браун. Ну-ка повтори, что нужно передать.

Браун бросил на Дэмона удивленный взгляд. Это был энергичный, подвижный и выносливый парень с очень острым зрением, но сейчас он дрожал после тихоокеанской ванны и, видимо, нервничал.

– Что, сэр?

– Я сказал: повтори, что ты должен передать.

Первую часть донесения Браун запомнил хорошо. Вторую напутал. Обычная картина.

– Нет, - терпеливо возразил Дэмон. - Я изложу эту часть еще раз, чтобы ты повторил слово в слово.

Он повторил донесение. Браун старательно запомнил и на этот раз уже не ошибся. Дэмон улыбнулся:

– Теперь верно. Беги. Как можно быстрей.

Дэмон отдал еще несколько распоряжений и, подозвав к себе Фелтнера и капитана Бута, начал изучать карту. Из района высадки главных сил доносились звуки ружейной стрельбы; изредка ее заглушали артиллерийские залпы со стороны «белых». Время тянется слишком медленно. Связной Браун вернется еще не скоро. Надо принимать решение. Он мог бы оставить здесь символические силы. Скажем, одно отделение с пулеметом, а с остальными двинуться еще дальше вперед. Мог бы свернуть на юг и на запад, чтобы соединиться с полком. Можно, конечно, остаться и на этом месте, никуда не идти. Ему хотелось бы продвинуться к холмам Дель-Монте… Но что, если «белые» вздумают послать крупные силы по этой прибрежной дороге?…

Он поймал на себе внимательный, испытующий взгляд посредника. В уголках его рта играла едва заметная улыбка. Дэмон взглянул на часы. Девять двадцать. Неужели на этом все и кончится? Ведь они только что высадились на берег. Нет, оставить эту дорогу под защитой слабых сил было бы ошибкой. Предпочтение надо отдать этому плацдарму. У него, конечно, большой, благоприятный шанс, но придется отказаться от него. Посредник раскрыл свой блокнот и, кусая усы, что-то записывал. Дэмону очень хотелось бы знать, что именно, но он тут же отбросил эту мысль прочь. Оглянулся. Все выжидательно смотрели на него. Одно его слово - и все лежащие, хорошо замаскированные люди поднимутся, построятся в стрелковые цепи… Дэмон вздохнул. Рощу пригревало солнышко. Когда уйдешь в запас, неплохо было бы обосноваться в таком месте…

От неожиданности Дэмон вздрогнул: находившийся на склоне справа Джексон вдруг начал энергично поднимать и опускать винтовку. Дэмон дал ему ответный сигнал.

– Внимание! - произнес он громко. - К нам приближаются крупные силы «противника». Огонь открывать только по моей команде.

По дороге к ним крупной рысью двигалась кавалерийская часть. Целый эскадрон. Дэмон быстро окинул взглядом своих подчиненных: они были совершенно спокойны, все внимательно смотрели вперед поверх своих винтовок или пулеметов. Это было учение, и тем не менее в горле застрял комок, кровь запульсировала в венах намного быстрее. Лежащий рядом с ним у пулемета Родригес улыбнулся, прищурил глаза. Мерно подпрыгивая в седлах, кавалеристы приближались. Простофили. Сами лезут в петлю. Дэмон дождался, когда дистанция сократилась до ста ярдов, и решительно приказал:

– Открыть огонь!

Раздались оглушительные хлопки холостых патронов. Первые ряды наездников осадили лошадей, столпились в кучу, среди них произошло некоторое замешательство; затем один из них поднял вверх пистолет и все с криком ринулись вперед, в атаку. Солдаты Дэмона продолжали вести по ним бешеный винтовочный л пулеметный огонь. Кавалеристы быстро приближались, как будто их нес ветер: пятьдесят ярдов, тридцать… Они неслись полным галопом, в страшной стремительной атаке. Два солдата не выдержали, вскочили со своих мест около стены.

– Хэлсман! Брайен! - крикнул им Дэмон. - Вниз!

В следующий момент кавалеристы приблизились к ним вплотную. Дэмон видел, как посыльный посредника энергично замахал большим белым флагом, а Родригес, все еще улыбаясь, задрал дуло своего пулемета вверх. Затем всадники и пехотинцы смешались, произошло нечто похожее на рукопашный «бой». Дэмон поднялся на ноги, что-то громко выкрикнул, и в этот момент все услышали четыре пронзительных свистка. Стоявший в коляске мотоциклета посредник, указывая на всадников, кричал:

– Нет, вы не можете, вы «убиты»! Прекратите!

За стеной еще продолжалась борьба. Два пехотинца стащили кавалериста с седла, и они втроем катились по земле.

– Стоп! Прекратите! - крикнул им Дэмон, но они продолжали схватку, пока их не разнял сержант Ваучер.

Командир эскадрона - высокий, с осиной талией, с черными усами и тонким крючковатым носом - выкрикнул какую-то команду, приблизился на своей лошади к посреднику, взял под козырек и доложил:

– Капитан Мёрдок, командир эскадрона. Я готов принять «капитуляцию» пехотного подразделения.

– Нет, этого не произойдет, - спокойно возразил посредник. - Я склонен считать, что сдаться «противнику» должны вы, а не пехотинцы.

Капитан удивленно посмотрел на посредника сверху вниз.

– Что, что вы сказали? Эти люди… Зачем они здесь? Кого они здесь представляют? Что все это значит?

Кавалеристы все еще разъезжали вокруг полуразрушенных домов. Ваучер разнял дравшихся врукопашную, и кавалерист, которого стащили с седла, разыскивал своего коня.

– Позвольте мне зачитать вам кое-что, капитан, - произнес посредник. Он достал из кармана рубашки сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его и процитировал: - «В целях обеспечения высадки главных сил «оранжевая» сторона произойдет в ноль восемь тридцать высадку отвлекающего десанта в районе фермы Оливейра. Задача этого десанта - прикрыть левый фланг главных сил путем недопущения движения сил «противника» по дороге Монтерей-Сисайд. - Спрятав листок в кармашек, посредник продолжал: - Этот десант высадился и развернулся здесь девять минут назад.

Командир эскадрона нахмурил брови.

– Очень хорошо. Мы подавили его, - заявил он.

– А по-моему, нет, В действительности, капитан, вы почти все уничтожены. - Посредник раскрыл свой блокнот. - Я определяю: вы потеряли восемьдесят процентов личного состава.

– Восемьдесят! - воскликнул командир эскадрона, ударив рукой по бедру. - Но это же абсурд какой-то…

– В самом деле? А почему вы не выслали дозор? Ваш эскадрон мчался по дороге без всякого охранения. Почему, позвольте вас спросить, капитан? Посмотрите на позиции «оранжевых», на их секторы обстрела, на расположение пулеметов и автоматических винтовок. - Он махнул рукой на пулеметы и пулеметчиков, размещенных в тени эвкалиптовых деревьев. - Я вынужден определить, что ваш эскадрон как боевая часть больше не существует.

Капитал выругался и, Оросив злой взгляд на посредника, потом на Дэмона, пробормотал:

– В настоящей боевой обстановке этого не произошло бы, я могу сказать вам, что…

– Нет, произошло бы, - перебил его посредник. - Вы подставили под пули и потеряли убитыми сто пятьдесят отличных кавалеристов.

Капитан развернул своего коня.

– Хорошо, - процедил он сквозь зубы. - Чего вы хотите от нас теперь? Как я должен поступить?

Дэмон вышел вперед.

– Минутку, капитан. Я хотел бы взять вашего коня.

– Что?! - Мёрдок посмотрел на него так, словно Дэмон просил его снять бриджи.

– Пусть ваши кавалеристы спешатся. Нам нужны лошади.

– Что? Вы что, с ума сошли? Зачем вам кони?

– Мы намерены поехать на них.

– Вы намерены?…

– Да, да, поехать на них.

Посредник сел в коляску мотоцикла, положил руки на колени и громко расхохотался.

– Сэр, - обратился к нему Дэмон, - мне нужны лошади, имеем мы право воспользоваться ими?

– Вздор! - крикнул Мёрдок. - Я протестую, я обжалую это, подполковник!

Посредник перестал наконец хохотать и посмотрел на кавалеристов.

– Командир «оранжевых» действует в рамках своих прав. Слезайте с коней и отдайте их ему, если он хочет этого.

– Минутку, минутку, - запротестовал Мёрдок. - Этот номер не пройдет. Если мы убиты, то и лошади наши тоже убиты…

– Вовсе не обязательно, - заявил посредник. - Я определяю, - он сделал пометку в блокноте, - что сорок пять коней не ранено и «оранжевые» могут их использовать.

– Отлично, - произнес Дэмон и крикнул: - Кто может ездить на лошади? Кто ездил хоть один раз? Всем, кто ездил, выйти вперед!

Его слова вызвали огромное оживление. Посмеиваясь друг над другом, солдаты карабкались на коней, а посрамленным и опешившим кавалеристам оставалось только с грустью смотреть на них.

– А мне это правится, майор, - весело заявил усевшийся на коня Джексон. - Куда мы поедем?

Коренастый Станкула почему-то оказался лежащим на седле животом вниз, а его ноги болтались в воздухе, как чужие. Ваучер и Чип Бут громко смеялись над ним.

– Станкула, - крикнул Дэмон, - ты же из Бруклина и, наверное, ни разу в жизни не сидел на лошади!

– А что здесь особенного? - отозвался, все еще барахтаясь в седле, Станкула. - Просто залезай и сиди себе.

– Ну хорошо, хорошо, - рассмеялся Дэмон. - Покажите ему кто-нибудь, как надо садиться. Если он свалится, то пусть больше и не пытается. Хайнес, останься здесь с пулеметами. Заблокируй дорогу с двух направлений, на случай, если по ней будут отступать «белые».

– Есть, майор.

Дэмон влез на коня Мёрдока.

– Майор, - обратился к нему посредник, - я определяю, что потери у вас составляют два процента. Ваши действия?

– Пожалуйста. Я выделяю свой взвод оружия для блокирования дороги. С остальными - часть на лошадях, часть пешком - я намерен продвигаться вперед через каньон Торре, на высоту восемьдесят три, что на фланге холмов Дель-Монте.

– Ясно. - Подполковник сделал пометку в своем блокноте. - Отлично. De l'audace, toujours de l'audace… ⁶¹ - Улыбаясь, он направился к своей посреднической полевой рации. - Желаю вам удачи, майор.

– У нас сегодня праздник, - нараспев проговорил полковник Уэстерфелдт. Стоя в центре палатки, он сделал два танцевальных шага, слегка шлепнул себя по животу и повторил: - У нас сегодня праздник. - Это был рослый, чем-то напоминавший медведя, мужчина с добродушным круглым лицом. Один из наиболее уважаемых офицеров дивизии. - Коллинс! - крикнул он.

В палатку вошел худой темноволосый солдат:

– Да, сэр.

– Нашли полковника Вильгельма?

– Нет еще, сэр.

– Ищите. Он должен быть где-то поблизости. - Повернувшись к Дэмону и подполковнику Макфарлейну, он встал в нарочито важную позу. - Я пригласил вас, джентльмены, сюда для очень важного совещания. Да, да. - Наклонившись к сундучку около своей койки, он достал из него прекрасный кожаный футляр, отстегнул несколько застежек и извлек бутылку и четыре вставленных друг в друга латунных стаканчика. - Настало время поговорить о многих вещах: о флангах, лошадях, высадочных средствах… - Он подмигнул Дэмону, и тот улыбнулся.

– Это очень кстати, Уэсти, - заметил Макфарлейн, низкорослый, но крепко сложенный мужчина с низким лбом и квадратным бульдожьим лицом. - Собственного изготовления?

– Да. Придумал только сегодня в полдень. Полагаю, что получилось неплохо. - Громко крякнув, он выпрямился. - Алиса говорит, что я полнею. Это же оскорбление. Сэм, разве я полнею?

– Более стройным, чем теперь, я никогда вас не видел, сэр. Раздался дружный хохот.

В палатку вошел второй лейтенант Хэнк Чейз и смущенно остановился.

– Да? - спросил Уэстерфелдт. - В чем дело, Хэнк? Чейз отдал честь.

– Я насчет доклада, о котором вы просили, сэр. Об этих ядовитых дубовых контейнерах… - Он перевел взгляд на бутылку и стаканчики. - Виноват, сэр, я вам помешал…

– Чепуха! Входите и садитесь. Вам повезло. Мы собираемся совершить возлияние богу армейского десантного учения. - Подойдя к складному столику, он осторожно наполнил стаканчики и вручил их офицерам. - Хэнк, вы можете выпить тоже.

– Благодарю вас, полковник.

– Я верю в случайное совпадение обстоятельств и времени. Если войдет полковник Вильгельм, вам придется отдать свой стаканчик ему, Хэнк. - Он поднял стакан. - За любовь и счастье! - произнес он и, осушив стакан, облизнул губы. - Мне хотелось бы сказать вам, джентльмены, что у меня только что побывал генерал Бонхэм и он очень доволен. Очень. - Он почесал свой широкий мясистый нос и фыркнул. - Долго смеялся над твоей проделкой, Сэм. Он ведь старый кавалерист, ты же знаешь. Твоя расправа с эскадроном - настоящий удар для него.

– Да, это действительно был удар, Сэм, - согласился Макфарлейн.

– Ты провел отличный маневр, - продолжал Уэстерфелдт. - Отличный. Вот увидишь, они теперь изменят наставление, внесут в него параграфы о захвате и использовании лошадей противника… Ты ведь никогда не служил в кавалерии?

Дэмон улыбнулся:

– Ближе всего к лошадям на службе я был в форту Барли в тысяча девятьсот шестнадцатом, когда чистил их в конюшне.

– Так я и думал. И как же тебе пришла в голову эта идея использовать лошадей?

– Не знаю, полковник. Мысль воспользоваться этой благоприятной возможностью возникла совершенно неожиданно. - Дэмон отпил из стаканчика. Так ли это было? Да, в основном неожиданно. Он возмутился допущенной Мёрдоком глупостью и захотел наказать его за это… Тридцатью минутами позднее они захватили высоту восемьдесят три и расположенную на ней артиллерийскую батарею «противника», а дальше все пошло так, как будто он подлил масла в огонь. Аткинс, напуганный неожиданным прорывом на своем правом фланге, растерялся и, неся огромные потери, два раза безуспешно пытался возвратить высоту при помощи своих резервов. После этого он был вынужден остановить наступление и начал отходить с боем в направлении резервация; однако сколько-нибудь боеспособных частей к тому времени у него почти не осталось. Лишь принятое на этом этапе решение посредников приостановить учение спасло «белых» от уничтожающего разгрома путем двойного охвата. И все это явилось результатом того, что он, Дэмон, захватил и использовал конницу «противника»…

– А мне хотелось, чтобы учение продолжилось, - заявил Чейз Уэстерфелдту звонким голосом.

– Почему же, братец?

– Потому что в таком учении многое усваивается, многие теоретические положения проверяются на практике.

– Хорошо. - Полковник встал из-за стола и, подойдя к доске с картой, отдернул марлевую занавеску. - Давайте предположил!, что учение продолжается. Сейчас четырнадцать ноль-ноль, и вы командующий. Что бы вы предприняли?

Лейтенант Чейз подошел к карте.

– Что ж, я послал бы третий батальон вот сюда, вдоль этой прибрежной дороги…

– Неправильно! - Уэстерфелдт палил вина в свой стаканчик и отпил глоток. - Артиллерия «белых» все еще господствует на этом участке, и примерно на протяжении двухсот ярдов здесь практически нет никакого укрытия. Правильно, джентльмены? - Оба командира батальона кивнули в знак согласия. - Если вы пойдете в этом направлении, братец, то от вас останутся рожки да ножки.

– О нет, минуточку. У нас же есть подразделение майора Дэмона, - упорствовал лейтенант Чей.!.

– Нот это другой разговор! Ну и как же вы его используете?

– Пошлю их в обход вот этой высоты сто семь, вот здесь, а потом они повернут налево, вот через эту дубовую рощу.

– Отлично! - Полковник засиял от удовольствия. - Только как насчет вот этих маленьких волнистых линий, вот здесь? Видите их? Это ведь довольно крутой подъем, и по нему далеко не продвинешься… А в остальном ваш план идеален.

Под столом раздалось глухое урчание. Уэстерфелдт нагнулся и начал ласково чесать шею огромного пса с отвислой челюстью.

– А-а, старина Помнеи! Ты у меня прямо-таки настоящий солдат! Всегда готов ко всему самому худшему. - Он потрепал пса по загривку. - Он стер себе все лапы, участвуя со мной в кампаниях. Да, да! - Пес положил лохматую голову на передние лапы и глубоко вздохнул. - Между прочим, джентльмены, генерал Бонхэм приглашает нас вечером на покер, за исключением вас, конечно, Хэнк, - добавил он, обращаясь к Чейзу. - На вашем лице, к сожалению, слишком мало хитрости для игры в покер. Это приходит только с возрастом. Посмотрите на майора Дэмона: этот бес даже сам не знает, какие мысли роятся сейчас в его башке…

– Что правда, то правда, - заметил, рассмеявшись, Макфарлейн. - Печальный Сэм. Половину всего времени он как будто дремлет.

– Да, да, а сам в этот момент размышляет над тем, как бы заткнуть кого-нибудь за пояс. Слэтс Хэтчер в Гэйлларде сказал мне, что на Лусоне у тебя была самая лучшая, самая боеготовая рота. Говорит, что твои солдаты, не раздумывая, бросились бы в огонь и воду, если бы ты попросил их. Как тебе удалось добиться этого?

– Просто это были хорошие ребята, - ответил Дэмон.

– О нет, уж меня не проведешь, Сам. Чтобы добиться этого, надо что-то другое…

Дэмон улыбнулся:

– Бог его знает. Просто у меня большая практика командования ротой.

– Из всего, что существует и происходит на свете, самое главное и самое важное - это женщины, лошади, власть и война. Кто так сказал, Чейз?

Лейтенант заморгал в недоумении, но быстро ответил:

– Темгасон, сэр.

– Неправильно! Еще одна ошибка сегодня, и мы назначим вас, Хэнки, начальником прачечной. Как вам это правится?

– О нет, сэр, вовсе не нравится.

– Теннисон! Чему же вас теперь учат? Киплинг, дорогой мой Хэнки, Киплинг. Он знал, что такое быть солдатом, больше, чем все остальные, вместе взятые. И о многом другом тоже знал больше других… - Полковник встал и энергично потянулся. - Не знаю, как вы, джентльмены, а я намерен Припять душ и принарядиться, чтобы нанести визит Уилли Аткинсу и подбодрить его хоть немного. Он, должно быть, повергнут сейчас в глубокое уныние. А потом… Как насчет того, чтобы сыграть в гольф, Мак?

– С удовольствием, - ответил тот.

– Отлично. Как только я вернусь, сразу пойдем. Сэм, а как это произошло, что ты не научился играть в гольф?

– Наверное, но той простой причине, что не нашлось времени для этого.

– А тебе надо бы научиться. При твоем мастерстве в бейсболе ты был бы отличным игроком в гольф.

В палатке Дэмона никого не было. Стоя у входа в нее, он наблюдал через бинокль за беспорядочной суматохой у пирса, где все еще разгружали технику и предметы снабжения. Правее, примерно в тысяче ярдов от пирса, там, где высаживались главные силы, группа моряков и солдаты войск инженерного обеспечения осторожно пытались спустить по сходне на берег бульдозер, который стоял в носовой части пятидесятифутового судна.

Дэмон решительно вошел в палатку, достал из полевой сумки большой блокнот и, устроившись на койке, начал писать.

«Дорогой папа, сообщаю, что учение мы все-таки провели. Мы высадили на берег войска, часть артиллерийских орудий и несколько танков. Однако четыре человека чуть не утонули, а шесть - получили легкие травмы. Прибойная волна, хотя и сильная, особой помехой не явилась. Я представляю, что она могла бы быть куда более сильной, и тогда нам пришлось бы намного хуже. А уж о том, чем бы все это кончилось, если бы на побережье в окопах за проволочным заграждением находилось несколько пулеметов «противника», и говорить нечего. Это, мол, учение, объясняют нам, и мы действуем в учебных условиях. Конечно, это учение, а не война. Но беда в том, что уж очень много этих учебных условностей; по существу, вся операция настолько далека от реальных условий, что представляется забавой. Взять хотя бы тот факт, что не все солдаты умеют плавать. Существует очень много вещей, которые молодой американец начала сороковых годов должен знать: как водить машину и как произвести ее мелкий ремонт, как стрелять из винтовки и пистолета, ездить на лошади или на мотоцикле, говорить и читать по меньшей мере на двух иностранных языках, передавать и принимать флажные сигналы, знать азбуку Морзе и многое-многое другое. Так или иначе, но если солдат не умеет плавать, его можно считать за полсолдата. Надо добиться того, чтобы каждый солдат мог проплыть сто ярдов в одежде и пройти вброд триста ярдов но пояс в воде с полной выкладкой.

Программа нашей подготовки была просто смехотворной. Да вы и сами представляете ее себе. По-моему, чтобы подготовить войска к десантной операции, надо шесть - восемь недель. Грузовые сети на судах не годятся. Нужны широкие сети с квадратными ячейками и много-много часов практики подъема и спуска по ним, особенно в том, как спрыгивать на высадочное средство. Л сейчас происходит следующее: баркас или катер вздымается и опускается на волне, прыгать все боятся, подолгу висят на сети, и из-за этого нарушается весь график. Радиостанция SCR-131, мягко выражаясь, для десантных операций не пригодна. (Фактически из-за выхода станций из строя могла бы провалиться пел операция. Да почти так и произошло, ибо мы не имели радиосвязи в течение четырех часов.) Нам необходима по крайней мере станция SCR-171, а лучше даже еще более легкая, при этом она должна быть водонепроницаемой. Наши же станции все промокли.

Однако хуже всего дело обстоит с самими высадочными средствами. Моторные вельботы и баркасы просто не отвечают никаким требованиям: на них нельзя ни пристать как следует к берегу, ни отойти назад в море, высаживаться с них в каком-нибудь порядке совершенно невозможно, не говоря уже о том, чтобы вести с них прикрывающий огонь. Нам нужны плавсредства с небольшой осадкой, нечто подобное лихтерам, почти глиссер с бронированным носом и двумя пулеметами в носовой части, который выползал бы на берег, удерживался в таком положении и сбрасывал на него два трапа. А может быть, с таким носом, который сам бы служил трапом, как тот опытный корабль, который, как вы писали, строит фирма «Хигинс»… Разумеется, нам очень нужен легкий, низкий, широкий танк с хорошей броней, 27-мм орудием и двумя пулеметами в носовой части, который мог бы передвигаться по воде с помощью винта, а затем выползал бы на берег, как огромная черепаха. Думает ли над этим кто-нибудь там, в штабе, где принимаются важнейшие решения?»

Дэмон прекратил писать, отложил блокнот и снял с себя ботинки. В соседней палатке кто-то крикнул, раздался громкий смех. Потом солдаты запели веселую песенку. Дэмон улыбнулся - ему вспомнились дни в форту Барли. Уже шла война, по крайней мере, в Европе: странная война, война угроз и искусно возведенных казематов, в которых люди жили, как пожарные или как моряки, читали газеты и пили красный виноградный сок или шнапс. Однако долго так продолжаться не могло…

Он снова взял блокнот.

«Так или иначе, но наша сторона одержала победу - так решили, по крайней мере, посредники, - и старина Уэсти пребывает в хорошем настроении (он сказал нам, что генерал Бонхэм остался очень доволен всем ходом событий). Теперь будет выпито много виски, начнутся игры в гольф и в покер и веселые разговоры в свободные часы. Все это, конечно, неплохо. Но чего здесь не хотят видеть, так это того, что мы ужасно не подготовлены для каких бы то ни было десантных операций в каком бы то ни было районе.

Мы замечательно отпраздновали рождество в Бейлиссе. Жалели, что вы не были с нами. Ваш внук - вам, видимо, будет приятно узнать об этом - курит трубку из корня верескового дерева, цитирует Хью Адена и, насколько я знаю, никогда не встает раньше одиннадцати часов. (Если верить Пегги, он пользуется успехом у девушек.) Наконец-то он снизошел до разговора со мной. Всячески старался объяснить мне, что современный конфликт в Европе не что иное, как логический приход к власти человека из низов, и что нам, как стране здравомыслящих индивидуалистов, следует держаться от всего этого в стороне и дать противникам возможность размозжить друг другу голову. Это его мнение слегка расстроило меня, но вместе с тем оно настолько изменилось по сравнению с тем, какое было в прошлое рождество, когда бедная Европа находилась в тисках издыхающего колониального империализма, что я слушал его с удовольствием. (Рост означает изменения, но изменения означают ли рост?) Я надеюсь, что он не станет одним из эстетов интеллектуальной элиты: предобеденные приемы с хересом, белые ботинки и рубашка Оксфорд нараспашку. Он слишком хорош для такого мира.

Пожалуй, я слишком строг к нему. Устал, а уставшие офицеры всегда пессимистичны. Я уверен, что у мальчика хорошие задатки, да и как им не быть у него! Со временем все наносное исчезнет. Пегги растет не по дням, а по часам, мальчики больше уже не являются для нее «нескладными долговязыми созданиями». Томми наконец избавилась от этой скверной напасти - экземы и чувствует себя, как и подобает такой прекрасной и мужественной женщине».

Он отложил блокнот, вышел из палатки, глубоко вздохнул и протер глаза. Вернувшись из Китая, Дэмон понял, что, пока он отсутствовал, многое изменилось. Монк Меткаф погиб в воздушной катастрофе на острове Себу, а на его месте теперь был франтоватый раздражительный маленький человек, который, почти не выслушав Дэмона, запихнул его отчет в нижний ящик стола с таким видом, что стало ясно: он никогда больше не возьмет его в руки. Он сказал Дэмону, что начальство не очень-то интересуется поведением и выходками заросших грязью китайских партизан и что сейчас главный интерес представляют Китай как таковой и продвижение японцев к Шанхаю. Дэмон козырнул и вышел.

Изменилось и многое другое. Провинция Пампанга была охвачена крестьянским восстанием против крупных землевладельцев. Суд над Бениньо Рамосом, в ходе которого выяснилось, что в организации восстания ему предлагали помощь японцы, принял зловещий оборот. Котни Мессенджейл уехал в Штаты для учебы на высших военно-академических курсах. Полковника Фаркверсона перевели в район расположения первого корпуса. И наконец, в Европе снова началась война…

Но более всего Дэмона тревожила Томми: она, казалось, стала более подавленной и более раздражительной. От состояния мрачной озабоченности она могла моментально перейти к состоянию яростного гнева, как будто весь ее юмор, спокойствие и уравновешенность прошлых лет иссякли, а остались лишь открытые, трепещущие и воспаленные нервы.

– Это просто привычка, - сказала она однажды вечером после ссоры по какому-то пустяковому поводу, о котором он даже не мог вспомнить. - Наша жизнь - это просто привычные действия. Мы привыкли любить друг друга, вот мы и делаем это… Больше ничего в этом нет.

– Не говори так, - возразил он. Убежденность и даже обреченность, с которыми она высказала ему эти слова, чрезвычайно обеспокоили его. - Ты не права, дорогая, - продолжал он. - Для меня это вовсе не привычка… - Он горячо обнял ее, но она лишь печально улыбнулась:

– Так ли? Возможно, что и так.

Иногда она без всякой видимой причины приходила в необыкновенную ярость, обвиняла его в чем-нибудь, незаслуженно упрекала.

– О, прекрати, пожалуйста, Сэм! Честное слово, ты все равно как Махатма Ганди в костюме бойскаута. Ни прибалтийские государства, ни народная война в Китае никого не волнуют, кроме тебя. Господи, когда же ты станешь наконец нормальным человеком?!

Даже возвращение в Штаты, в Бейлисс, никак не отразилось на ней к лучшему, на что Дэмон очень надеялся. Донни приняли в Принстонский университет, но, вместо того чтобы обрадоваться этому замечательному осуществлению ее давней мечты, Томми пришла в уныние, стала еще больше тревожиться за сына. Затем, приблизительно через месяц после этого, ее неожиданно поразила болезнь - странная сыпь на руках и бедрах, переходившая в опухоли, трещины и нагноения, вызывавшие мучительный зуд. Даже присвоение ее отцу звания бригадного генерала, а Сэму - майора не произвело на нее никакого впечатления и не успокоило ее. Она решила поехать на восток, на озеро Эри, чтобы погостить несколько недель у Эдгара и Мерилин Даунингов, и вернулась оттуда в значительно лучшем настроении, но и это было лишь притворство: Дэмон понимал, что она просто не хотела простить ему поездку в Китай. Он поехал туда потому, что считал миссию важной и интересной для себя, и она действительно явилась для него решающей, самой полезной и поучительной из всего, что он пережил до этого. Но одновременно поездка привела к тому, что в отношениях между ним и Томми что-то было потеряно, не менее важное и не менее решающее. Наверное, таковы уж законы жизни, неумолимые и непреклонные законы жилищного равновесия: ничто не дается в жизни бесплатно…