"Джек Лондон. Жемчуг Парлея." - читать интересную книгу автора

- Перехлестывает! - воскликнул Малхолл. - И это - только начало. Вот
опять!
Новая волна подбросила остов сарая и отхлынула, оставив его на песке.
Третья разбила его и вместе с обломками понеслась по склону вниз, в
лагуну.
- Уж скорей бы шторм. Может, хоть прохладнее станет, - проворчал
Герман. - Совсем дышать нечем, настоящее пекло! Я изжарился, как в печке.
Ударом ножа он вскрыл кокосовый орех и с жадностью выпил сок.
Остальные последовали его примеру, а в это время у них на глазах волной
снесло и разбило в щепы еще один сарай Парлея, служивший складом раковин.
Барометр упал еще ниже и показывал 29,50.
- Видно мы оказались чуть не в самом центре низкого давления, -
весело сказал Гриф. - Я еще ни разу не бывал в сердце урагана. Это и вам
будет любопытно, Малхолл. Судя по тому, как быстро падает барометр,
переделка нам предстоит нешуточная.
Капитан Уорфилд охнул, и все обернулись к нему. Он смотрел в бинокль
на юго-восток, в дальний конец лагуны.
- Вот оно! - негромко сказал он.
Видно было и без бинокля. Странная, ровная пелена тумана стремительно
надвигалась на них, скользя по лагуне. Приближаясь, она низко пригибала
растущие вдоль атолла кокосовые пальмы, несла тучу сорванных листьев.
Вместе с ветром скользила по лагуне сплошная полоса потемневшей,
взбаламученной воды. Впереди, точно застрельщики, мелькали такие же темные
клочки, исхлестанные ветром. За этой полосой двигалась другая, зеркально
гладкая и спокойная, шириною в четверть мили. Следом шла новая темная,
взвихренная ветром полоса, а дальше вся лагуна белела пеной, кипела и
бурлила.
- Что это за гладкая полоса? - спросил Малхолл.
- Штиль, - ответил Уорфилд.
- Но он движется с той же скоростью, что и ветер, - возразил Малхолл.
- А как же иначе? Если ветер нагонит его, так и штиля никакого не
будет. Это двойной шквал. Когда-то я попал в такой на Савайи. Вот это был
двойной! Бац! Он обрушился на нас, потом вдруг тишина, и потом снова
ударило. Внимание! Сейчас нам достанется. Смотрите на "Роберту"!
"Роберту", стоявшую ближе всех бортом к ветру на ослабших якорных
цепях, подхватило, как соломинку, и понесло, но якорные цепи тотчас
натянулись - и она, резко рванувшись, стала носом к ветру. Шхуна за
шхуной, в том числе и "Малахини", срывались с места, подхваченные
налетевшим шквалом, и разом останавливались на туго натянутых цепях. Когда
якоря остановили "Малахини", толчок был так силен, что Малхолл и несколько
канаков не удержались на ногах.
И вдруг ветра как не бывало. Летящая полоса штиля захватила их. Гриф
чиркнул спичкой, и ничем не защищенный огонек спокойно, не мигая,
разгорелся в недвижном воздухе. Было темно и хмуро, как в сумерки.
Затянутое тучами небо, казалось, с каждым часом нависавшее все ниже,
теперь словно прильнуло вплотную к океану.
Но вот на "Роберту" обрушился второй удар урагана, и она, а затем и
остальные шхуны, одна за другой, вновь рванулись на якорях. Океан яростно
кипел, весь в белой пене, в мелких и острых, сыплющих брызгами волнах.
Палуба "Малахини" непрерывно дрожала под ногами. Туго натянутые фалы