"Джек Лондон. Бродяги, которые проходят ночью (Очерк)" - читать интересную книгу автора

извлек из карманов три или четыре газеты. Я сжег их одну за другой на полу
вагона. Дым поднялся к потолку. Все тепло осталось в вагоне, и я чудесно
провел ночь: в тепле и с удобствами. Я не просыпался ни разу.
Утром все еще шел снег. Отправившись на поиски завтрака, я прозевал
восточный поезд. Днем я дважды садился на поезда, и дважды меня
сбрасывали. После полудня на восток не шел ни один поезд. Снег повалил
сплошной пеленой, но в сумерках я вскочил на первый почтовый вагон поезда
дальнего следования. Когда я прыгал в тамбур, кто-то вскочил туда же с
другой стороны. Это был мальчишка, который убежал из Орегона.
Однако поездка в тамбуре первого вагона для перевозки почты в
разбушевавшейся снежной буре - не летний пикник. Ветер пронизывает вас
насквозь, бьет в стенку вагона и снова набрасывается на вас. На первой
остановке, в сгустившейся темноте, я пошел вперед и представился кочегару.
Я предложил подбрасывать уголь до конца его смены, то есть до Роулинса, и
мое предложение было принято. Работал я на тендере, на снегу, разбивая
лопатой глыбы угля и перетаскивая уголь в паровозную будку. Но так как я
не должен был работать все время, я снова и снова входил в будку и грелся.
- Послушай, - сказал я кочегару в первый свой короткий перерыв, -
там, в первом тамбуре, маленький парнишка. Он совсем замерз.
Паровозные будки на Трансконтинентальной Тихоатлантической вполне
просторны, и мы уложили мальчишку в теплый угол перед высоким стулом
кочегара, где мальчик моментально заснул. Мы прибыли в Роулинс в полночь.
Снег повалил еще сильнее. Здесь паровоз уходил в депо, а вместо него
подавали новый. Как только состав подошел к остановке, я соскочил с
паровозной лесенки и плюхнулся в объятия огромного мужчины в огромном
пальто. Он начал задавать мне вопросы, а я напрямик спросил у него, кто он
такой. Он тут же объяснил мне, что он шериф. Я присмирел, выслушал его и
отвечал ему.
Он начал перечислять приметы мальчика, который в это время спал в
кабине. Я сразу сообразил, в чем дело. Очевидно, семья напала на след
мальчика, и шериф получил телеграфные инструкции из Орегона. Да, я видел
этого ребенка. Первый раз я встретил его в Огдене. Дата совпала с теми
сведениями, которые имел шериф. Но мальчишка был еще где-то далеко от этих
мест, объяснил я, потому что минувшей ночью его сняли с этого самого
состава, когда он отходил из Рок Спрингса. И все это время я молил бога,
чтобы мальчишка не проснулся, не вылез из будки и не испортил мне все
дело.
Шериф оставил меня, чтобы пойти расспросить проводников, но, уходя,
сказал:
- Слушай, бродяга, в этом городе тебе нечего делать. Ясно? Ты поезжай
на этом поезде дальше и не вздумай задерживаться. Если я поймаю тебя после
отхода поезда...
Я заверил его, что попал в его город отнюдь не по собственному
желанию, очутился в нем только из-за остановки поезда и что он не должен
ломать себе голову над тем, каким образом выкурить меня из его проклятого
города.
Как только он пошел разговаривать с проводниками, я вскочил обратно в
будку. Мальчик проснулся и протирал глаза. Я рассказал ему, что произошло,
и посоветовал ехать на паровозе в депо. Короче говоря, мальчишка уехал на
этом самом поезде, на защитной решетке, я велел ему на первой же остановке