"Джек Лондон. Игра (Повесть)" - читать интересную книгу автора

под стеклом чудеса кондитерского искусства, увенчанные соблазнительной
надписью: <Пяток за пять центов>.
Она слышала, как вошедший сказал: <Мороженое с содовой, пожалуйста>,
и спросила: <Какого мороженого вы хотите?>, не видя лица посетителя.
Вообще не в ее обычае было присматриваться к молодым людям. Ей чудилось в
них что-то странное и непонятное. Взгляды их почему-то смущали ее, и они
ей не нравились: она находила их грубыми и неотесанными. Об этой стороне
жизни она еще никогда не задумывалась. Молодые парни, которых ей
приходилось видеть, ничем не привлекали ее, она просто не замечала их.
Словом, если бы Дженевьеву спросили, для чего на земле существуют мужчины,
она не нашлась бы, что ответить.
Накладывая в стаканчик мороженое, она случайно взглянула на Джо, и ей
сразу понравилось его лицо. Почти в то же мгновение он посмотрел на нее, и
она, опустив глаза, подошла к сифону с содовой. Наполняя бокал, Дженевьева
опять невольно оглянулась на молодого человека, но только на одну секунду,
потому что взгляд его искал ее взгляда, а на лице было написано столь
неподдельное восхищение, что Дженевьева поспешила отвернуться.
Ее удивило, что какой-то чужой мужчина может так понравиться ей.
<Хорошенький мальчик>, - подумала она простодушно, безотчетно пытаясь
отмахнуться от притягательной силы, которую трудно было объяснить одной
приятной наружностью. <Впрочем, нет, он вовсе не хорошенький>, - сказала
она себе, когда, поставив перед ним мороженое и получив в уплату
серебряную монетку, в третий раз встретилась с ним глазами. Запас слов ее
был невелик, и она не слишком хорошо умела их подбирать, но, вглядевшись в
энергичное, мужественное лицо молодого человека, она поняла, что
<хорошенький> не то слово.
<Значит, он красивый>, - догадалась она, снова опуская глаза под его
взглядом. Но всех мужчин, которые были хороши собой, называли красивыми, и
это слово тоже не понравилось ей. Однако, как бы его ни назвать, смотреть
на него было приятно, и Дженевьева не без досады заметила, что ей стоит
усилий не глядеть в его сторону.
А Джо? Никогда еще не видел он такой красивой девушки, как эта
продавщица за прилавком. Будучи более сведущ в законах природы, чем
Дженевьева, он, не задумываясь, ответил бы на вопрос, для чего на земле
существуют женщины, однако в своем представлении о мире он не отводил им
никакого места. Он так же мало задумывался о женщинах, как Дженевьева о
мужчинах. Но теперь он задумался об одной из них, и эта женщина была
Дженевьева. Ему и не снилось, что женщина может быть так прекрасна; словно
зачарованный, смотрел он на Дженевьеву, но когда их взгляды встречались,
ему становилось не по себе и хотелось отвернуться, но она сама мгновенно
опускала глаза.
Когда же она наконец медленно подняла ресницы и поглядела на него в
упор, он первый отвел глаза, и щеки его залила краска. Если Дженевьева и
испытывала некоторое смущение, она ничем не выдала себя. Правда, сердце у
нее замирало от какого-то нового, еще никогда не изведанного чувства, но
внешне она сохраняла обычную невозмутимость. Джо, напротив, был явно
растерян и трогательно неловок.
Ни он, ни она не знали, что такое любовь, и только чувствовали
неодолимое желание смотреть друг на друга. Оба были смущены и взволнованы,
их неудержимо влекло друг к другу, словно два химических элемента,