"Джек Лондон. Исчезновение Маркуса О'Брайена" - читать интересную книгу автора

сделаю. Не продам. Я не могу ограбить друга. Ни один прохвост не скажет,
что Маркус О'Брайен ограбил друга, когда тот был пьян. Ты пьян, Кэрли, и я
не стану грабить тебя. Я только что подумал... до сих пор мне это в голову
не приходило. Не знаю, что со мной случилось, но мне это и в голову не
приходило. Ты представь себе, Кэрли, ты только представь себе, а если во
всем этом проклятом участке нет десяти тысяч! Ты же будешь разорен. Нет,
сэр, я этого не сделаю. Маркус О'Брайен добывает деньги из земли, а не из
своих друзей!
Перси Леклер и Муклук Чарли заглушили все возражения владельца
фараона аплодисментами по поводу благородства друга. Они с двух сторон
упали на О'Брайена, любовно обнимая его за шею; им так много хотелось
сказать, что они не слышали предложения Кэрли внести в документ оговорку,
что если в шурфе окажется меньше, чем на десять тысяч, то он получит
разницу между продажной ценой и добычей. Чем дальше они говорили, тем
более сентиментальным и благородным становился спор. Всякие корыстные
соображения были отброшены прочь. Сейчас они являли собой трио
филантропов, стремившихся уберечь Кэрли Джима от него самого и его
филантропических побуждений. Они настаивали на том, что он филантроп. Они
отказывались даже на мгновение предположить, что в мире могут иметь место
хоть какие-нибудь низменные чувства. Они поднимались, карабкались и
забирались в недосягаемые сферы этики или тонули в метафизическом море
сентиментальности.
Кэрли Джим потел, пыхтел и вновь и вновь наливал виски. Его завалили
доводами, и ни один из них не имел ничего общего с золотоносным участком,
который он хотел приобрести. Чем больше они говорили, тем дальше они
удалялись от золотого участка, и к двум часам ночи Кэрли Джим понял, что
он потерпел поражение. Одного за другим он вывел своих беспомощных гостей
через кухню и вытолкал на улицу. Последним вышел О'Брайен, и все трое,
покачиваясь и уцепившись друг за друга, чтобы не упасть, смело ступили на
крыльцо.
- Ты деловой парень, Кэрли, - говорил О'Брайен, - я должен сказать,
что мне нравится твой стиль в делах... деликатный и благородный, твое
щедрое госте... госте... гостеприимство. Это делает тебе честь. В твоих
поступках нет ни тени низменного или корыстного. Я уже говорил...
Но тут владелец фараона захлопнул дверь. Все трое захохотали, стоя на
крыльце. Они долго смеялись. Потом Муклук Чарли произнес речь.
- Смешно... посмеялись на славу... но я не то хотел сказать. Я хотел
сказать... что же я хотел сказать? А, поймал! Чудно, как ускользают мысли.
Мысль удирает... поймать ее... это трудное дело. Перси, друг мой, ты
когда-нибудь охотился на кроликов? Была у меня собака... замечательная
собака для охоты на кроликов. Как же ее звали? Не помню... никогда не
запоминаю имен... забыл имя... Удрало имя... поймать ускользнувшее имя...
нет, мысль... удрала мысль... но я поймаю ее... что же я хотел сказать?..
Ах, дьявол!
После этого наступило долгое молчание. О'Брайен выскользнул из их
объятий и тихо заснул, сидя на крылечке. Муклук Чарли разыскивал
ускользнувшую мысль по всем извилинам и закоулкам своего мозга. Леклер,
словно очарованный, ждал, когда же он вновь заговорит. Вдруг приятель
стукнул его по спине.
- Нашел! - громовым голосом возопил Муклук Чарли.