"Чезаре Ломброзо. Гениальность и помешательство" - читать интересную книгу автора

учившийся в Китае или Древнем Египте.
Я знал троих подобных живописцев, из которых один был мономаньяком,
отличавшийся еще тем, что для письма употреблял печатные буквы, и двое --
помешанных. Кроме того, мне случалось видеть одного французского
капитана-полупаралитика, рисовавшего фигуры угловатыми линиями, точно
египетские профили. Вышеупомянутый мегаломаньяк, сшивший себе один только
сапог, сделал раскрашенный барельеф, на котором фигуры своими
непропорционально большими конечностями и крошечными лицами очень походили
на священные картины XII столетия. Наконец, один больной вырезывал на
трубках и вазах барельефы, совершенно сходные с теми, какие встречаются на
древних орудиях из тесаного камня. Таким образом, эти примеры доказывают
полную аналогию между психическим состоянием человека и внешними
проявлениями его деятельности.
11) Некоторые из сумасшедших выказывают удивительный талант в
подражании, в умении схватить внешний вид предмета, например, они совершенно
точно срисовывают фасад больницы, головы животных; но такие, хотя весьма
тщательные, рисунки бывают обыкновенно лишены изящества и напоминают
младенческое состояние искусства.
Мне случилось видеть, что подобные картины нередко выходят довольно
удачными у идиотов и кретинов, которые, пожалуй, стоят в умственном
отношении на одном уровне с первобытными людьми.
Многие постоянно воспроизводят один и тот же сюжет; так, у Фриджерио
был душевнобольной, всегда рисовавший пчелу, которая отгрызает голову у
муравья; другой, воображавший, что его расстреляли, чертил ружья, третий --
арабески. Иногда это постоянство обусловливается прежними занятиями,
например, у столяров и моряков и пр.
Последнее обстоятельство служит объяснением того факта, что
душевнобольные и даже совершенно помешавшиеся достигают иногда значительной
степени совершенства в своих рисунках вследствие постоянного повторения
известного сюжета. Сумасшедший, вечно рисующий одни корабли, наконец
становится артистом в их изображении. Впрочем, иногда эта способность, как и
внезапное появление поэтического литературного таланта, вызванное потерей
рассудка, -- например, у Фарина -- обусловливается энергией и напряженностью
галлюцинации. Под влиянием их люди, никогда не бравшие кисти в руки, сразу
делаются живописцами и даже художниками, как это случилось с Блэком (о
котором рассказывает Бриер), именно благодаря тому, что давно умершие люди,
ангелы и пр., представлялись ему живо и совершенно отчетливо. Той же
способностью обладал поэт-маттоид Джон Клер; он уверял даже, что был
очевидцем войн давно прошедшего времени и присутствовал при совершении казни
над Карлом I.
Действительно, все эти события он воспроизводил на полотне поразительно
правдиво, хотя не получил никакого образования и, следовательно, не мог
заимствовать ничего из книг.
Впечатлительностью объясняется отчасти и страсть к копированию картин и
списыванию стихов, замечаемая у тех из психически больных, от которых всего
меньше можно было ожидать этого, -- у безумных (dmenti).

Тут, очевидно, играет большую роль тот факт, что с потерей рассудка
фантазия приобретает полный простор и больной проникается сочувствием к
произведениям той же фантазии, тогда как у нормальных людей здравый смысл,