"Чезаре Ломброзо. Гениальность и помешательство" - читать интересную книгу автора

(см.рис. lombrozo_geni_07bg.gif)




VII. ПРИМЕРЫ ГЕНИЕВ, ПОЭТОВ, ЮМОРИСТОВ И ДРУГИХ МЕЖДУ СУМАСШЕДШИМИ


Жестоко ошибаются, однако, те, которые думают, что душевные болезни
всегда сопровождаются ослаблением умственных способностей, тогда как на
самом деле эти последние, напротив, нередко приобретают у сумасшедших
необыкновенную живость и развиваются именно во время болезни. Так, Винслоу
знал одного дворянина, который, будучи в здравом рассудке, не мог сделать
простого сложения, а после психического расстройства стал замечательным
математиком. Точно так же одна дама во время умопомешательства обнаруживала
несомненный поэтический талант, но по выздоровлении превратилась в самую
прозаическую домовитую хозяйку.
В Бисетре мономаньяк Моро выразил жалобу на свое печальное заключение в
следующем прелестном четверостишии:

Сам Данте в своих вдохновенных строфах,

Сам гений Флоренции, был бы не в силах

Представить те муки, тот ужас и страх,

Какие в застенках Бисетра постылых

Мы вынесли...
Эскироль рассказывает про одного маньяка, что в период самого острого
припадка болезни он сочинял канон, который был впоследствии введен в
богослужение (odattato). Морель лечил одного сумасшедшего, страдавшего
периодическим слабоумием; перед наступлением каждого периода он писал
прекрасные комедии.
Можно привести множество примеров того, как самые простые, неученые
люди обнаруживали во время умопомешательства необыкновенную находчивость,
остроумие, наблюдательность, даже глубокомыслие, не свойственные им прежде,
или такие таланты, которыми они не обладали в здоровом состоянии.
Я лечил в Павии одного бедного крестьянского мальчика, который сочинял
оригинальнейшие музыкальные арии; он же придумал для своих товарищей,
находившихся в одной с ним больнице, до того меткие прозвища, что они так и
остались за ними до сих пор. Один старик крестьянин, страдавший миланской
проказой, на вопрос наш, считает ли он себя счастливым, отвечал, точно
какой-нибудь греческий философ: "Счастливы все те люди, даже богатые,
которые желают быть счастливыми".
Многие из моих учеников, вероятно, помнят того душевнобольного Б.,
теперь уже выздоровевшего окончательно, которого смело можно было назвать
гением, вышедшим из народа. Он перепробовал все профессии: был звонарем,
слугой, носильщиком, продавцом железных изделий, трактирщиком, учителем,
солдатом, писцом, но ничто его не удовлетворяло. Он составил для меня свою