"Чезаре Ломброзо. Гениальность и помешательство" - читать интересную книгу автора

Этот демон скоро принудил его оставить Германию и отправиться, почти без
всякой цели, в Америку. По возвращении оттуда он был встречен на родине
празднествами и всеобщим восторгом, но, по его словам, "ипохондрия глубоко
запустила свои зубы в его сердце и ничто не могло его развеселить". Вскоре
это бедное сердце начало страдать и физически: у Ленау сделался перикардит
(воспаление сердечной оболочки), от которого он потом уже не мог вылечиться.
С тех пор несчастный страдалец лишился своего лучшего друга -- сна, этого
единственного избавителя от невыносимых страданий, и по целым ночам мучился
страшными видениями.
"Можно подумать, -- объясняет он свое состояние об-разами, как это
делают все помешанные, -- можно подумать, что дьявол устраивает охоту у меня
в животе: я слышу там постоянный лай собак и зловещий адский шум. Без шуток
-- есть от чего прийти в отчаяние!"
Мизантропия, которой, как мы уже видели, страдали Гал-лер, Свифт,
Кардано и Руссо, появилась у Ленау в 1840 году со всеми признаками мании. Он
стал бояться, ненавидеть и презирать людей. В Германии в честь его
устраивали празднества, воздвигали триумфальные арки, а он бежал прочь из
нее и бесцельно скитался по свету; раздражение и злоба нападали на него без
всякой причины, он чувствовал себя неспособным к работе, как человек, по его
собственным словам, "с поврежденным черепом", и потерял аппетит. Болезненная
склонность к мистицизму, обнаружившаяся в нем с детства, появилась у него
снова: он принялся за изучение гностиков, начал перечитывать биографии
колдунов, так пленявшие его в молодости, выпивал громадные количества кофе и
ужасно много курил.
"Замечательно, -- сознавался он, -- до какой степени физическое
движение и в особенности курение сигар вызывает у меня в голове целый рой
новых мыслей". Он писал ночи напролет, переезжал с места на место,
путешествовал... женился, задумывал громадные работы и ни одной из них не
довел до конца.
Это были последние вспышки великого ума. С 1844 года Ленау все чаще
жалуется на головные боли, постоянный пот и страшную слабость. "Света, света
недостает мне", -- писал он. Немного спустя у него сделался паралич левой
руки, мускулов глаз и обеих щек; он стал писать с орфографическими ошибками
и употреблять нелепые созвучия. Наконец (12 октября) им вдруг овладела
страсть к самоубийству; когда его удержали от покушения на свою жизнь, он
впал в бешенство, дрался, ломал все, жег свои рукописи, но мало-помалу
успокоился, пришел в нормальное состояние и даже написал тщательный анализ
своего припадка в стихотворении "Traumgewalte" ("Во власти бреда"),
представляющем нечто ужасное, хаотическое. Это был последний луч света,
озаривший для него ночной мрак, или, как метко выразился Шиллинг, --
последняя победа гения над помешательством. Здоровье Ленау все ухудшалось;
после новой попытки лишить себя жизни им овладело то роковое состояние
довольства и приятного возбуждения, которое всегда предшествует
прогрессивному развитию паралича. "Я наслаждаюсь теперь жизнью, -- говорил
он, -- наслаждаюсь потому, что прежние ужасные видения сменились теперь
светлыми, прелестными образами". Ему представлялось, что он находится в
Валгале вместе с Гете, или он воображал себя королем Венгрии, победителем во
многих битвах, причем доказывал свои права на венгерский престол.
В 1845 году он потерял обоняние, всегда отличавшееся у него
необыкновенной тонкостью, сделался равнодушным к своим любимым цветам --