"Чезаре Ломброзо. Гениальность и помешательство" - читать интересную книгу автора

похороны и сделал сам для себя гроб (подобные странности я наблюдал еще у
двоих математиков, недавно умерших). Через семь лет он снова напечатал
второе приглашение на свои похороны, считая, вероятно, первое уже
недействительным, и в духовном завещании обязал наследников посадить на его
могиле яблоню, в память Евы, Париса и Ньютона. И такие штуки проделывал
великий математик, исправивший геометрию Евклида!
Кардано, о котором современники говорили, что это умнейший из людей и в
то же время глупый, как ребенок, Кардано, первый из смельчаков, решившийся
критиковать Галена, исключить огонь из числа стихий и назвать помешанными
колдунов и католических святых, этот великий человек был сам душевнобольным
всю свою жизнь. Кстати прибавлю, что сын, двоюродный брат и отец его тоже
страдали умопомешательством.
Вот как описывает себя он сам: "Заика, хилый, со слабой памятью, без
всяких знаний, я с детства страдал гипнофантастическими галлюцинациями". Ему
представлялся то петух, говоривший с ним человеческим голосом, то самый
тартар, наполненный костями, и все, что бы ни явилось в его воображении, он
мог увидеть перед собой, как нечто действительно существующее, реальное. С
19- до 26-летнего возраста Кардано находился под покровительством особого
духа, вроде того, что некогда оказывал услуги его отцу, и этот дух не только
давал ему советы, но даже открывал будущее. Однако и после 26 лет
сверхъестественные силы не оставляли его без содействия: так, однажды, когда
он прописал не то лекарство, какое следовало, рецепт, вопреки всем законам
тяготения, подпрыгнул на столе и тем предупредил его об ошибке.
Как ипохондрик, Кардано воображал себя страдающим всеми болезнями, о
каких только он слышал или читал: сердцебиением, ситофобией*, опухолью
живота, недержанием мочи, подагрой, грыжей и пр.; но все эти болезни
проходили без всякого лечения или только вследствие молитв Пресвятой Деве.
Иногда ему казалось, что мясо, которое он употреблял в пищу, пропитано серой
или растопленным воском, в другое время он видел перед собою огни, какие-то
призраки, -- и все это сопровождалось страшными землетрясениями, хотя
окружающие не замечали ничего подобного.

[Боязнь открытых площадей, широких улиц.]

Далее Кардано воображал, что его преследуют и за ним шпионят все
правительства, что против него ополчился целый сонм врагов, которых он не
знал даже по имени и никогда не видел и которые, как он сам говорит, чтобы
опозорить и довести его до отчаяния, осудили на смерть даже нежно любимого
им сына. Наконец, ему представилось, что профессора университета в Павии
отравили его, пригласив специально для этой цели к себе, так что если он
остался цел и невредим, то единственно лишь благодаря помощи св. Мартина и
Богородицы. И такие вещи высказывал писатель, бывший в теологии смелым
предшественником Дюнюи и Ренана!
Кардано сам сознавался, что обладает всеми пороками -- склонен к
пьянству, к игре, ко лжи, к разврату и зависти. Он говорит также, что раза
четыре во время полнолуния замечал в себе признаки полного
умопомешательства.
Впечатлительность у него была извращена до такой степени, что он
чувствовал себя хорошо только под влиянием какой-нибудь физической боли, так
что даже причинял ее себе искусственно, до крови кусая губы или руки. "Если