"Наталья Ломаченкова. Переиграть время" - читать интересную книгу автора

инструкции от штаба, которых мне требовалось придерживаться, я на поезде
добралась до нужного мне пункта и стала ждать прибытия своего
импровизированного отряда. По моей просьбе, Демин с Погодиной уже были
осведосмлены о том, что к ним в скором времени присоединится наблюдатель.
Лишние расспросы были мне ни к чему.
Самым тяжелым испытанием было оставаться вне дел. Когда сроки приезда
подошли к концу и стало понятно, что команда до взрыва не появится, больнее
всего было сидеть в своей комнате и ни словом, ни жестом не намекнуть о том,
что нельзя запускать механизм завода. Запрещено, табу - потому что любое мое
вмешательство, по словам Рудова, неизбежно вызовет разрушение УВЦ
(Уникальной Временной Цепи), что приведет к глобальным изменениям в будущем.
Значит, если мина взорвалась, мне нельзя ничего предпринимать.
Только сидеть и ждать.
На десятый день после моего перемещения в прошлое, прогремел взрыв. Все
шло, как и предполагал Рудов. Эксперимент можно было продолжать, не опасаясь
временной катастрофы, но кто может сказать, что мне по-прежнему этого
хотелось?
- Товарищ майор, команда Демина прибыла и была направлена на ночевку в
местный Дом Колхозника. Приказы будут?
Отрываюсь от меланхоличного созерцания стены и с усилием
концентрируюсь.
- Нет, спасибо. Передайте им... а впрочем, ничего не надо. Я зайду к
ним сама попозже.
Солдат кивает, и выходит. Откидываюсь на спинку малость покореженного
стула. Да, пора уже приниматься за работу. Профессор же меня предупреждал,
что это время - не для людей со слабыми нервами. И я все это знала. Значит,
пора прекращать эту затянувшуюся депрессию и самобичевание, потому что толку
от этого все равно никакого нет.
Короткий взгляд на часы - почти десять вечера. На улице уже темно.
Может все же стоит подождать до утра и отложить знакомство. Тем более, не
думаю, что они в состоянии сейчас адекватно воспринимать все, что я
собираюсь сказать.
Вздыхаю и поднимаюсь. Нарыв лучше вскрывать быстро, так меньше боли.
Дорога до заброшенного театра уже выучена наизусть, и тем не менее, все
равно замедляю шаг. Наверное это нормальная реакция человека... хотя мне
всегда думалось, что я сильнее. До тех пор, пока не увидишь все собственными
глазами.
За последним поворотом слышатся гневные выкрики, и я, недоуменно
оглянувшись назад, прибавляю темп. Картина, открывшаяся глазу, заставляет
нервно сжать кулаки.
Вот ты какой, Рудольф Онезорг...
И как же так угораздило?..
Толпа уже прижала его вплотную к дверям. Онезорг не защищался, только
молча пытался прикрыть лицо рукой. Проклиная всеми известными словами
безответственного Демина, который исчез невесть куда, вместо того, чтобы
охранять бесценного союзника, я протолкалась ближе к немцу. Даже не рискнув
представить, что сейчас сделают со мной, выскользнула вперед и раскинув
руки, загородила Онезорга. Толпа на миг опешила.
- Что вы делаете, товарищи?! Он не враг нам!
До одурманенных слепой ненавистью людей мои слова не доходили. Толпа