"Андрей Анатольевич Ломачинский. Газогенератор (роман о жизни военных учёных) " - читать интересную книгу автора

кверху и жрут дно. А дне - "та це ж гимно, шо други птыци насралы", как
сказал один мудрый прапорщик советских войск химзащиты. Чайки - те вообще
клинические идиоты. Летают за жратвой или к нам на помойку (километров
пятьдесят), или на большой Балхаш (тоже не близко). За каким им возвращаться
на Лиман и носиться там целый день с заунывным кваканьем? Самые умные из
чаек - мартыны. Они размером с хорошую курицу и одеты в светло-коричневое
оперение. Эти жрут чужих птенцов. Мартына всякая другая тварь боится, а
гнездятся они прямо на грязнючих глиняных холмиках посередине лимана. Птица
ленива и гнезда не строит - кидает свои длинные яйца, похожие на
коричнево-серый фарфор в крапушку, прямо на засохший ил.
Ещё есть мухи, живущие большими стаями у самой кромки воды, они
взлетают мелкодисперсной кучей при малейшем движении. Твари многочисленные,
но безобидные. Благодаря этим насекомым над водой постоянно носятся ласточки
с открытыми ртами, пожирая с аппетитом всё, что туда влетело. Но где они
гнездятся для меня осталось неразрешимой загадкой, вроде ласточки не
водоплавающие, правда ведь? Да, ещё есть там комары - эти тоже дебилы,
похлеще фламинго. Я не знаю, на каких дураков рассчитывают сии кровожадные
насекомые - млекопитающие с вкусной тёплой кровью в этих местах появляются
крайне редко, в основном вида homo sapiens подвида военнослужащих
сверхсрочной службы.
А вот с иными зверями настоящая трагедия. Помню, в одну студёную зимнюю
пору, когда снега нет, а мороз под сорок, зашло на Чёрные Земли стадо
сайгаков из нормальной казахской степи. Врядли ветер их сбил с толку, скорее
всего их вожак был проповедником из секты массовых самоубиств, ибо казалось,
что они пришли к нам с единственной целью - коллективно умереть. Побродили
сайги по промёрзшей солёной глине, да и околели все до одного.
Низкокалорийная глина оказалась, не смогла компенсировать антелопьи
потребности в пище. Потом до весны несколько гектаров степи напоминали
мясохладобойню - среди кочек густо валялись кудлатые сайгчьи туши. Этот
холодильник разведали вездесущие чайки и коршуны. Последние нажирались так,
что не могли летать. Кроме суицидально настроенных парнокопытных, других
теплокровных животных нет, если не считать десятка бродячих котов в Городке,
да немногих собак и крыс, что живут на помойке. Ещё в домиках и казармах
встречаются мыши и тараканы, да кое где под крышами живут воробьи и голуби.
Но это так сказать, антропозависимые биоценозы, порожденные исключительно
советской военной цивилизацией. Главным источником существования этих
биологических сообществ является деятельность прапорщика-хозяйственника. От
них, благодетелей, пополняется помойка отходами со столовой и мусором из
домиков, в которых всегда имеется приличное содержание белков, жиров, и
углеводов. А что ещё для счастливой жизни надо?
Но вот солнце садится за горизонт, рисуя флаг Японии в белесом от
соленой пыли воздухе. Быстро смеркается, и гигантский термостат резко
континентального климата переключается с жары на мороз. Апрельские плюс
сорок за минуты падают ниже нуля, и вскоре можно отыскать иней на старых
металлических бочках из-под солярки, разбросанных тут и там по степи. Вы уже
забыли, что недавно снимали рубашку, вы торопливо одеваете ватник или
кутаетесь в шинель. Круглым куском теста восходит громадная луна, и в её
ртутно-люминисцентном свете становится отчетливо виден пар вашего дыхания.
Вы опять ёжитесь и направляете свой взор на родную цитадель, из трубы
которой также валит пар, отчетливо выделяясь на потемневшем горизонте