"Андрей Анатольевич Ломачинский. Газогенератор (роман о жизни военных учёных) " - читать интересную книгу автора

Тонконогий паучок с пятачок, весь чёрненький, на брюшке мелкие красные
точки. Красивой концентрической паутины эта зверюга делать так и не
научилась, как попало оплетет солянку здоровой редкой сеткой, напоминающей
потерянную тонюсенькую леску, и всех делов - по видимому сказывается
наследственная эволюционная бездарность с конца силурийского периода, когда
предки aranei первыми вылезли из древнего океана на сушу. Ну сами посудите,
что можно взять с членистоногого, установившего полнейший матриархат с
каннибализмом? Как только мальчик каракуртик подходит к девочке каракуртихе,
та радостно ему отдается, а потом его же и съедает - два плотских
удовлетворения за раз. По-тюркски "кара курт" - "чёрная вдова", что весьма
точно. На вид мирное насекомое, кушает одних малюсеньких мушек, а характер,
не приведи Господь - ядовиты не по размеру, верблюды от их укуса обычно
дохнут. Поэтому военный токсиколог каракурта уважает - нравится ему такой
подход, любит он маленьких да удаленьких. Один капитан медицинской службы
наводил порядок на вверенном ему складском помещении. Вооружившись
баллончиком с дихлофосом, он двигал ящики и коробки, а при обнаружении
паучков попрыскивал на них отравой. Так вот перед каждым пшиком он говорил
им уважительное "извини, коллега". Во истину каракурт тотемное животное
военной токсикологии.
Можно плюнуть на однообразие ландшафта, сесть на мотоцикл с коляской и
бездумно погнать на север, ориентируясь исключительно на свою тень. Часа
через полтора плавной тряски, как бы по окаменевшим морским волнам, но с
хрустом солонца под колесами, вы вдруг вылетаете на настоящую мокрую глину.
Первые секунды не можете понять, почему вас занесло, и почему белесый
бетон-монолит неожиданно превратился в тонюсенькую корочку, скрывающую нечто
стеклоподобно-склизлое, постепенно переходящее в настоящее илистое болото.
Ну вот мы наконец и застряли - мотоцикл больше не заносит, он плотно сидит
по ось колеса в только что казавшейся плотной, как взлетно-посадочная
полоса, почве. Перед вами Лысый Лиман - здоровый, изрезанный, заиленный и
залитый мутной, горькой рапой залив солёного Балхаша. Кое где от Лимана
отходят небольшие мелкие рукава-протоки. Почему "протоки" я не знаю - все
они слепо упираются в Чёрные Земли как некие флегмонозно-гангренозные
аппендиксы. Хотя если протоки достаточно отделены от самого лимана мелкими
бугорками наносной глины, то ветер не гонит в них солёную волну. А это
значит, что там соль слегка разведена талым снегом (которого очень мало) или
весенним дождём (которого ещё меньше). А это в свою очередь значит, что там
есть жизнь! Там растёт знаменитый балхашский камыш. Только если на плавнях
пресного Балхаша камыш достигает 3-4-х метров, то в протоках он достигает
2-3-х малюсеньких листков. Этакий бонсай-тросничок, размером с авторучку и
хохолком с акварельную кисточку.
На Лимане бывает водоплавающая дичь, а весной и осенью, так её даже
очень много. Гуси, утки, чайки и даже фламинго с пеликанами! Правда пеликаны
редкие залетные гости - им на Лимане делать нечего, рыбы там нет, а вот
фламинго до самого ноября торчат тут и там сюрреалистическим дополнением
унылого пейзажа. Птица до ужаса имбицильная - часами топчется на одном
месте, как новичок на бальном танце. Намутит ила, запустит свой
уродско-согнутый крюк-клюв и чего-то там фильтрует с негромким щёлканьем.
Гуси и лебеди поумнее - любят плавать с подветренной (или надвтренной?)
стороны - ну, куда ветер дует, и кушают себе калорийную зеленую накипь из
согнанных волной одноклеточных водорослей. Утки глупее - те задирают задницы