"Андрей Анатольевич Ломачинский. Газогенератор (роман о жизни военных учёных) " - читать интересную книгу автора

"научные изыскания" и успехи в военно-полевой хирургии заметно превосходили
Вовкины. Чёртов блат, подумал он и заснул под ритмичные звуки аппаратов
исскуственной вентилляции лёгких, сопящих у безжизненных тел на соседних
койках. В реанимационных залах всегда было прохладно - боролись с
внутригоспитальной инфекцией, микробы, они ведь тоже тепло любят, но зато в
прохладе спалось крепко. На утро довольный и заляпаный кровью Вовка разбудил
злого Фила и сразу подлил масла в огонь:
- Фил, через неделю позвони домой шефу... Или ищи нового научрука. Я не
в курсе, но он сегодня ничего не делал, кроме как в своем кабинете порядок
наводил, да жрал коньяк со свободной бригадой. Даже не мылся ни разу. Что-то
непонятное намечается.
Феликс звонить не стал. Через две недели у шефа новое дежурство, там он
его и решил откровенно спросить обо всем тет-а-тет. Через две недели вместо
Гурьева дежурил старый знакомый полковник Алексеев. Этот доцент занимал
должность старшего преподавателя на кафедре, что-то сродне завучу в школе.
Феликс потолкался среди дежурных бригад, но никто никакого желания взять его
под патронаж не выявлял. Улучив момент, Фил подкараулил проходящего мимо по
корридору Алексеева:
- Товарищ полковник, разрешите обратиться! Курсант Рутковский...
Э-э-э...
- Ну? Чего замолчал, обращайся!
- Куда Гурьев делся?
- Хм-мм, ты ведь даже не офицер... Как тебе объяснить... В Академии он,
но больше не хирург. В чистую науку подался. Точнее он и в Академии
формально - он ниловец, напрямую от Министерства Обороны... Да чёрт, ты все
равно не поймешь! Если он тебе ничего не сказал, то я и подавно промолчу.
Займись лучше наукой на какой-нибудь там анатомии-физиологии, а к нам года
через три приходи. Сам пойми, друга твоего, Черныха, мы всё равно няньчить
будем из-за его отца-генерала, а тебя... Кому ты тут, малолетка, по
серьёзному нужен? Гурьев мужик ответственный - не верю я, что он тебя так
просто бросил. Наверняка что-то намекнул - вот так и действуй! Ну всё.
Извини за откровенность.
Напоследок Алексеев по-дружески пожал Феликсу руку и быстро пошёл по
кородору, всем видом показывая, что разговор окончен. Кто такой "ниловец" и
куда делся Гурьев осталось загадкой. Фил вернулся в раздевалку, скинул
чистый халат и бахилы - клиническая медицина опять отдалялась на три года, и
предстоящая с ней встреча будет как у всех по общей учебной программе. Он
одел шинель и вышел перекурить перед кафедрой. Значит остался один выход -
рядовой позвонит офицеру домой вне рамок служебных отношений. Фил незаметно
пробрался на курс, где списал номер Гурьева с титульного листа реферата в
свой блокнот, а ещё через минуту он опять был на улице, бредя по направлению
к телефону-автомату. Звонить с Факультета при возможных свидетелях не
хотелось. Было около девяти вечера, ужин он пропустил, а на вечерней
проверке он присутствовать сегодня не обязан - с кафедры звонили на счёт его
графика дежурств на месяц, сегодня первокурсник Рутковский официально
приписан на ночь к полевой хирургии. Возвращаться на курс не хотелось, но
идти было некуда. Он зашёл в насквось промороженную будку, прижал холодную
железную трубку к щеке и быстро набрал номер: "Алё? Могу ли я поговорить с
Константином Яковлевичем Гурьевым? Это Рутковский спрашивает. Что? Пока не
пришёл... Хорошо, я перезвоню через час."