"Андрей Анатольевич Ломачинский. Газогенератор (роман о жизни военных учёных) " - читать интересную книгу автора

пшеничная сечка. Первые два дня Феликс солдатскую еду не ел, слишком
невкусной она ему казалась, ограничивался кислым чёрным хлебом-"динамитом" и
деликатесным белым, который совал по карамнам "на потом". Но голод взял
своё, и скоро он трескал за обе щеки всё без разбору. Раз ходили в наряд по
столовой. На стене посудомоечной какой-то местный знаток написал очередной
армейский афоризм - "пей салага больше брома, хуй поднимешь только дома".
Ходили легенды, что в еду и особенно компоты добавляют бром, как некое
универсальное успокаивающее средство - чтоб не дрались и по бабам не бегали.
Феликс в такие предания охотно верил, но компот пил.
В наряде Феликсу и ещё паре человек выпало "сидеть на корнях", тоесть
работать в корнечистке - полуподвальной каморе, где чистят лук, морковку и
картошку. Перечистить руками пару тонн картошки невозможно в принципе, да
этого и не требовалось. Требовалось только ковырять глазки, остальное делала
картофелечистка - шумный механизм, чем-то похожий на стиральную машину. В
барабан засыпали сразу два ящика картошки и включали воду. Грубые нождачные
камни, которыми было обложено нутро этой адской штуковины, за минуту сдирали
кожуру, стекавшую ручьями по кафелю в виде мутной пены. Эти потоки осаждали
на полу здоровые песчанные косы - островки белого крахмала. Впрочем и
выреазние глазков требовало приличного напряжения сил. Ребята быстро
"модернизировали" процесс - оказалось, если крутить картошку подольше, то
вырезать становится нечего. Правда катрошка получалась в виде маленьких
круглых шариков d=2 см. Зато пол стал напоминать пустынные барханы - кафель
полностью скрылся под толстым слоем крахмального песка. В этот момент в
корнечистку и ворвался прапорщик Ложки-Давай. Ох он и орал! Потом побежал за
начальником столовой капитаном Тараканом. Таракан, увидев такую
неоправданную убыль продукта, тоже орал, да ещё топал сапожищами по
крахмальному болоту, от ярости брызгая на стены и даже на потолок. Ну и на
растреявшихся виноватых нарядчиков. Однако угрозы сейчас же выгнать всех с
экзаменов к ядрёной матери так и остались угрозами. Несмотря на жидкий суп и
дважды водянистое пюре для шести с половиной тысяч абитуриентов, троим
виновным никаких карательных акций не последовало.
Всякие построения и проверки докучали мало, абитуру щадили и излишне не
напрягали, давая время на подготовку к экзамену. Первым была химия. Итог -
первая пятерка. Потом биология, затем физика - тот же результат. Но далеко
не все были столь везучи - двойки сыпались вокруг, как при ковровой
бомбардировке. Абитура быстро редела. После третьего экзамена осталась едва
ли пятая часть претендентов, палаточный городок свернули, оставшихся
"уплотнили" в опустевшие домики. Там народ быстро перезнакомился друг с
другом, и к Феликсу прилипла кличка "Фил". Затем шло физо - экзамен по
физподготовке. Бегали, прыгали, подтягивались. Ерунда, в общем, сдали почти
все, видать особо чахлых забраковали ещё в военкоматах под видом "конкурса
документов". А потом был психотбор.
Человек по двести загоняли в столовую и раздавали длинные картонные
карточки, где были проставлены номера от одного до тысячи, а рядом с каждым
номером две маленьких клеточки "да" и "нет". Офицер быстро читал вопросы, на
которые следовало давать только однозначные ответы, зачеркивая карандашом
соответствующий вашей душе вариант. Вопросы часто повторялись и порой были
весьма тупыми: "Я по ночам писяюсь", "я люблю девочек", "я люблю мальчиков",
"я не люблю мальчиков", "я люблю врать", "я никогда не вру", "я люблю
выпивать", "я не пью", "у меня болит голова", "я ненавижу...", "я