"Андрей Анатольевич Ломачинский. Криминальные Аборты " - читать интересную книгу автора

сон. Все поняли, что вечер окончен. Хозяйки разделись и улеглись по
кроватям, а Колобок на прощанье по бабьи обняла Нельку, прижимаясь к ее
грудям и говоря глубокомысленное "вот видишь, как оно, хотя конечно, если
нет, то тогда..." и тоже пошла спать. Вставать и закрывать за ней дверь было
уже лень.
Около десяти утра в их незапертую комнату вошел Петр. Явно с похмелья,
но непохоже, чтобы он чего добавил вчера. Из кармана достал отвертку и
шурупы, стараясь не шуметь поставил на место шпингалет. После излияний и
нервотрепки девки спали, или делали вид, что спали. Петр убрал со стола,
подмел, помыл посуду, а затем залез в холодильник, чего-то там набрал и ушел
на кухню готовить завтрак. Минут через сорок он внес благоухающую сковородку
жаренной картошки со шкварками, кастрюльку отварных сосисок и кофе. Точнее
чайник с кипятком, кофе был растворимый. Нести в одной руке сковородку и
чайник, а в другой парящую кастрюлю, было крайне неудобно, и "спящая" Нелька
пулей подскочила и помогла ему все поставить на стол. Потом пнула Натшку и
они, как были в ночнушках побежали через весь коридор в умывальник. Петр
зная их вкусы, сделал каждой кофе, нарезал огурцов и хлеба, намазал
несколько ломтей маслом. Такой примитивный стол считался вполне приличным
для лимитчиков и бывал далеко не каждый день. Не из-за бедности, получали
ребята достаточно, а из-за лени и пренебрежения к собственным нуждам.
Вернулись бабы. Нелька хитро осмотрела стол и достала оставшуюся со
вчерашнего початую бутылку водки.
- Голова болит, щас похмелимся разом на три стакана!
И она быстро разлила остатки на троих. По лицу Петра пробежала весьма
заметная тень внутренней борьбы - его желваки заиграли, глаза забегали,
горло дернулось, как будто он несколько раз подряд путался что-то сглотнуть.
- Ну?
- Не буду я. Обещал. Ты мне нужней, чем водка. Ты и наш ребенок!
Нелька хмыкнула и чокнулась с Наташкой. С утра, как обычно пили за
"лося". Чтоб спалося, еблося и любилося. Петр молча наблюдал. Нелька сунула
стакан ему в руку. Петр понюхал водку и отделался стандартной шуткой, про то
как такую гадость коммунисты пьют, а затем разлил свой стакан девчонкам.
Нелька, похоже, удивилась по настоящему и больше экспериментов на стойкость
не проводила. Выпили за погоду, хотя окно уже чертилось длинными косыми
каплями ледяного ленинградского дождя. Особых планов на день не было, но
девок развезло "на старые дрожжи", и они страсть как хотели куда-то выйти.
Порешили сходить в кино, а когда вернулись, то уставились в телевизор до
самого вечера.
Воскресенье выдалось солнечным, Наталка засобиралась на чей-то День
Рождения, где якобы много потенциальных кавалеров, а Нелька с Петром, как
семнадцатилетние, просто вышли на улицу, и поплелись по Ленинграду, как они
говорили, "в далекий поход" - от моста Гренадеров по набережной через
Стрелку и дальше до Исакия и Кировского, а потом назад длинным кругом через
Невский, Литейный... Просто гулять. Приятно и бесцельно, до вечера, до
страшной усталости в ногах.
Петр приходил каждый вечер. Чтобы не искушать его, пьянки в Нелькиной
комнате полностью прекратились - временами, конечно, девки бегали на стопарь
к Колобку или кому к соседям, но в комнате ничего не держали. Через
несколько дней Нелька снова пустила Петра к себе, резина ей была уже не
нужна, и они оба блаженно наслаждались "настоящими голыми писями". В конце