"И.Лоликаренко (сост.). Особое задание. Сборник воспоминаний советских чекистов " - читать интересную книгу автора

сообщил, что вместо Военно-революционного комитета организуется
Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, куда и предложил мне
пойти работать. Находясь в числе 13 членов ВЦИК в Военно-революционном
комитете [11 ноября (29 октября) 1917 года Петроградский
военно-революционный комитет пополнился 13 членами ВЦИК и был преобразован
в Военно-революционный комитет при ВЦИК. Его деятельность стала еще более
разносторонней и распространилась но всей России], я достаточно был знаком
с внутренним положением страны и подрывной деятельностью врагов Советов,
чтобы не задумываясь согласиться с предложением Дзержинского.
Через день после нашего разговора состоялось первое заседание коллегии
ВЧК, на котором присутствовали Дзержинский, Орджоникидзе, Трифонов,
Евсеев, Ксенофонтов, я и еще некоторые товарищи. Какие вопросы обсуждались
на этом заседании, я не помню, и никакого протокола, к сожалению, не
осталось. Из присутствующих товарищей работать в ВЧК остались только
Дзержинский, Ксенофонтов, Евсеев и я, другие товарищи получили новые
назначения.
20 декабря 1917 года ВЧК была официально оформлена постановлением
Совнаркома. Через несколько дкей мы переехали из Смольного на Гороховую, 2.
Перед нами стоял сложный вопрос: как бороться с контрреволюцией? Но не
менее серьезен был и следующий вопрос - кого считать контрреволюционерами?
Кругом бушевали хаос и разруха - наследие прошлого хозяйничанья
буржуазно-помещичьей власти. Одно из крупнейших бедствий - войну - Советы
приостановили, но дать хлеб населению оказалось делом едва ли не более
трудным. После победы Октября в Петрограде осталось хлеба на два дня, если
выдавать по четвертушкам, как тогда выдавали. На фронте находилось 15
миллионов мобилизованных в старую армию, их надо было кормить. Сотни тысяч
солдат бросали окопы, переполняли поезда, ломали подвижной состав,
дезорганизовывали транспорт.
Хозяйственные затруднения радовали наших врагов и окрыляли их надеждой,
что большевики погибнут, не справившись с разрухой. Радовались не только
классовые враги - буржуазия и помещики, но и те, кто их поддерживал -
эсеры и меньшевики. Вместе с буржуазией социалсоглашатели старались
углубить разруху через саботаж интеллигенции, бандитизм и пьяные погромы.
Меньшевики и эсеры были душой развернувшегося саботажа. Рябушинские, не
жалея средств, жертвовали на саботаж, меньшевики его организовывали.
ВЧК должна была разобраться в этом хаосе, отличить ворчащего обывателя
от врага и расправляться с теми, кто являлся опасным для революции.
Аппарат ВЧК подбирался с большим трудом. Работников рвали тогда во все
стороны, а ВЧК - такой орган, в котором могли работать только люди,
беззаветно преданные революции. Правда, стремились попасть туда и
проходимцы. Я помню, как уже в первые дни работы немало авантюристов
предлагали свои услуги ВЧК; мы гнали их в шею. Были случаи, когда
приходили бывшие офицеры, доносили на своих коллег и старались после этого
внедриться в наш аппарат.
Помню случай с одним офицером-летчиком. Он пришел в ВЧК и сообщил, что
знает офицерскую контрреволюционную организацию, у которой много оружия,
бомб. Его заявление было проверено, арестовано несколько офицеров и
найдено указанное оружие, но... летчик использовал момент - собрал шайку,
произвел обыск, якобы от имени ВЧК, в гостинице "Медведь", забрал у
кутящей буржуазии все ценности и скрылся. С большим трудом его разыскали и