"Олаф Бьорн Локнит. Полуночная гроза (Часть 1) " - читать интересную книгу автора

крыло, занимаемое нынче королем и его свитой. Во-вторых, я всегда могу без
труда попасть во внутренние дворы, где расположены казармы и всегда
происходит что-нибудь любопытное. И в-третьих, в силу неведомых законов все
дворцовые слухи и сплетни, подобно теплому воздуху над костром, поднимаются
наверх, слетаясь опять же ко мне. Недостаток у верхних покоев только один -
их выстроили слишком давно, потолки низкие и коридоры слишком часто
внезапно поворачивают, предоставляя прекрасную возможность со всего размаха
врезаться в идущего навстречу человека.
Собственно, в этих коридорах и произошла моя первая встреча с нынешним
правителем государства... Она мне до сих пор снится в кошмарных снах.
Весной 1288 года от основания Аквилонии, в стране творилось нечто
совершенно непонятное. Пуантен и Боссония взбунтовались, подняв Рокод -
"законный мятеж" против не устраивающего дворян сюзерена - их объединенное
войско продвигалось к столице, пикты на границе вдоль Черной реки резали
поселенцев и жгли форты, король начисто устранился от всех дел, препоручив
их прожженому ворюге, канцлеру Редрику, и целые дни проводил в тронном
зале. Вот тогда и пошла гулять байка, что Нумедидес сошел с ума... Но я
считаю иначе. Он знал, чем все закончится, и просто терпеливо ждал. Ждал
своего неизбежного конца.
Дела во дворце и столице обстояли ничуть не лучше. Придворные и слуги
частью разбежались, частью попрятались, дворцовая гвардия на все нарушения
порядка смотрела сквозь пальцы... Все чего-то ждали. Мне бежать было некуда
- Гандерланд далеко, на дорогах опасно да и лошадь раздобыть негде - и,
кроме того, я хотел досмотреть все до конца. Летопись росла с ужасающей
быстротой и, поколебавшись, я купил тогда по случаю толстенную подшивку
листов пергамента, переплетенных в свиную кожу, выкрашенную почему-то в
ярко-синий цвет. В синий - так в синий, зато писать стало гораздо удобнее и
не требовалось больше выискивать в хранилище чистые листки или воровать их
в канцелярии.
В тот день я с утра пораньше сбежал из дворца и отправился в город. По
случаю возможных беспорядков и военных действий занятия в Обители Мудрости
отменили, мающиеся от безделья студенты расползлись по кабакам и трактирам,
поглощая в огромных количествах дешевое вино и пытаясь додуматься, что еще
новенького стрясется. Было тревожно и душно, словно перед наступающей
грозой.
Я так и не смог ничего толком разузнать. Кто говорил, что совсем
неподалеку видели отряды пуантенцев, кто предлагал идти штурмовать дворец,
но все сходились в одном - сегодня непременно что-то произойдет. Я до
вечера просидел в "Белом коне" - любимом студенческом кабачке, слушая
последние новости, сходил на городскую стену, посмотрел, как закрываются на
ночь огромные ворота, а потом всерьез задумался - вернуться во дворец или
остаться на ночь в городе? Дворцовая крепость казалась настороженной
ловушкой, но, если сегодня там случится нечто важное, а я этого не увижу и
не узнаю - никогда себе в жизни не прощу!
И я вернулся. Как оказалось позже - это было верным решением. Заговор,
спланированный Латераной (люди, возглавлявшие тайную службу, были искренне
возмущены бедственным положением в стране и решились на измену Нумедидесу)
и пуантенскими герцогами вошел в решающую стадию.
Почти до самого наступления сумерек мне пришлось проторчать перед
входом, доказывая оставшейся без четких указаний, а оттого более злобной,