"Ирина Лобановская. Анатомия развода " - читать интересную книгу автора

***

Толя Халфин ненавидел родителей. И лет в тринадцать дал себе зарок
вырасти не похожим на них ни в чем. Прежде всего, он не желал нищенствовать.
После уничтожения и распада всех НИИ мать и отец, инженеры, окончившие
Институт стали и сплавов, остались без работы. Отец подрабатывал дворником,
сторожем, курьером. Мать попробовала переквалифицироваться в бухгалтеры, но
поскольку соответствующего образования не имела, да и возраст был не
подходящий для начала жизни, то получала очень смешные деньги.
Толя ненавидел и стыдился бедной одежды родителей, маминых штопаных
старушечьих кофт и отцовских лоснящихся до блеска на заднице брюк.
Сгорал от стыда, глядя на стертый до белизны линолеум в родной квартире
и пожелтевшие, в пятнах, обои.
Однажды он случайно вычитал в газете размышления известного педагога о
семье. И запомнил их.
Педагог сравнивал семью с живой лабораторией человеческих судеб, личных
и народных. Каждого народа в отдельности и всех народов вместе. Хотя эти две
лаборатории сильно отличались друг от друга. В настоящей обычно знали и
представляли себе, что делают, и действовали целенаправленно и осмысленно. А
в семье, наоборот, обычно не понимали, что творят, а потому поступали, как
придется. Природа допустила здесь серьезный просчет. Одно из самых
ответственных и священных призваний человека - быть отцом и матерью -
доступно каждому. Имей лишь минимальное телесное здоровье да достигни
половой зрелости. И все! Дальше рожай детишек в свое удовольствие, ни о чем
серьезном не помышляя...
Халфины так и делали. У них в семье было четверо детей. Поэтому в
маленькой квартирке быстро стало тесно. И тогда маме с папой пришла в голову
спасительная и, казалось, хорошая мысль - переселить старшего, Анатолия, к
бабушке с дедушкой. Старики с восторгом приняли идею. Они души не чаяли во
внуках, особенно в старшем, и всегда хотели облегчить жизнь детям.
Сначала все шло замечательно. Спокойнее стало у молодых Халфиных,
радостнее - у пожилых. Но надвигалась беда, уже запрограммированная
родителями. Они оказались слишком посредственными психологами.
Анатолий и его брат, второй сын в семье, Антон, учились в одном классе,
поскольку очень способный младший опередил сверстников и оказался в
двенадцать лет в девятом - рядом с братом. Только как раз не рядом, а всегда
вдалеке. Маленький Антон, пугливо и часто моргая, садился в самый угол
класса за последнюю парту, потому что на первой сидел Анатолий. А старший
брат ненавидел младшего.
Бесконечно добрый и ласковый с бабушкой и дедушкой, с учителями и
приятелями, которые его очень любили, всегда готовый помочь, улыбчивый
Анатолий просто менялся на глазах, когда видел и слышал Антона. Толя
переставал владеть собой. Понимал, что так нельзя, но ничего поделать не
мог.
Старший брат высмеивал младшего, иронизировал над его замедленной речью
и крупным детским почерком, дразнил, а на переменах часто яростно,
исступленно бил, доводя Антона до слез. И девочки в классе с грустью
констатировали:
- Опять Халфины подрались!