"Сэм Льювеллин. Кровавый апельсин " - читать интересную книгу автора

говоря, она была права. Поэтому я только засунул руки в карманы и молча
уставился на мою собственную фотографию над кроватью. Это была давняя
фотография, запечатлевшая меня на газоне Королевского яхт-клуба в Коу. Яхта
из Пултни только что выиграла традиционный матч-гонку на приз "Шампань". Я
был тогда рулевым На фото, где я был изображен во весь рост - как-никак
шесть с половиной футов, не считая шляпы, - меня буквально распирало от
радости победы; улыбка до ушей сияла на моем широком лице, несмотря на
заклеенные пластырем нос и правую щеку - результат моего столкновения с
утлегарем [рангоутное дерево на парусных судах, служащее продолжением
бушприта. К утлегарю крепятся передние паруса (кливера). Накладной брус,
являющийся продолжением бушприта (служит для выноса вперед добавочных косых
парусов)] у Фастнета.
Я стоял, чувствуя какую-то опустошенность внутри, с ощущением, что от
меня до этой фотографии - как до луны.
Снова зазвонил телефон. Я трусливо слинял вниз, пробормотав, что
придется пойти снять трубку.
Но я не стал ее трогать. Телефон продолжал звонить, я сидел за столом
и жевал бифштекс, закусывая его куском пирога. Наконец он заткнулся.
Появилась няня, которую я продолжал нанимать для Мэй, и прямиком
устремилась к телевизору. Снова зазвонил телефон. Я поднял трубку и тут же
опустил ее на рычаг, а потом набрал номер береговой службы в Ардморе.
Услышав голос с характерным гортанным акцентом Западного Уотерфорда, я
представился и спросил, не нашли ли мистера Бартона.
- Нет, - ответили мне. - Пока ничего не известно. У нас есть ваш
адрес, чтобы мы могли связаться с вами позже?
- Есть, - подтвердил я и после небольшой паузы спросил: - А якорь вы
нашли? - На другом конце линии тоже помолчали.
- Нет. Зачем он нам нужен?
- Посмотреть, что произошло с тросом.
- Этим занимаются парни из страховой компании.
- Им тоже не удалось ничего обнаружить? - допытывался я.
- Водолаз сказал, что после шторма вода так взбаламучена, что ничего
не видно. Надо подождать пару дней.
Я поблагодарил собеседника, встал и двинулся в холл. Проходя мимо
лестницы, я поднял голову и громко попрощался с Мэй. Она не откликнулась.
Солнце клонилось к закату. Было довольно тепло. Однако дул свежий
западный ветер, и, сев в машину, я почувствовал, что продрог.
"Ягуар" завелся с третьего раза. Пожалуй, пора менять свечи. Без
особой необходимости я погонял движок на холостом ходу, потом со скрежетом
врубил скорость и газанул, чиркнув колпаком по бордюрному камню. В
зеркальце, стремительно уменьшаясь, мелькнули аккуратно подстриженный
газон, высокие деревья, серая, с желтыми пятнами лишайника стена дома. На
фоне зелени живой изгороди яркими каплями крови виднелись гроздья калины.
Все это при полном безлюдье представляло прямо-таки идиллическую картину.
Я пересек основное шоссе, проскочил под щитом с надписью "Гавань
Нового Пултни" и покатил по бетонке туда, где виднелся частокол мачт.
Автостоянка была полупустой, сезон только начинался. В июле она будет
забита; на пристани начнется толчея тележек со снаряжением, появятся крутые
парни, которые собираются гоняться в Канале, [Каналом англичане называют
пролив Ла-Манш] и парни поспокойнее, чья цель - хлестать джин с тоником на