"Владимир Лившиц. Защита Лившица: Адвокатские истории " - читать интересную книгу автора

здания отдана кукольным мастерским. Стены храма, до сих пор не знавшие
кумиров, увидели и Кощея Бессмертного, и Бабу-ягу, и многое другое. Тогда же
в подвале здания поселилась артель сапожников. Сразу после войны где-то там,
наверху, вспомнили, что евреи тоже пострадали от фашистов. Появилось
соответствующее мнение, и в бывшей солдатской синагоге разрешили отправлять
естественные религиозные надобности. Но только тихо. Официально никто ничего
не отдавал и бумаг никаких не подписывал - просто не препятствовали тому,
что евреи перекрыли крышу шифером, периодически ремонтировали фасад, платили
коммунальные платежи, налог на землю. Ну и свечи зажигали по субботам. Так
потихоньку и жили.
Я предложил обратиться в суд. Но Йося, помолившись, сказал, что ему
было видение и лучше не лезть на рожон, а вежливо попросить.
Жизнь выработала два основных способа просить - за деньги или по
знакомству. Для применения первого основного способа, как вам уже известно,
средств не было. Следовательно, нужно было применять второй основной способ.
Разведка донесла, что мать тогдашнего председателя горисполкома зовут
Рахиль. Это уже было основанием для применения второго основного способа.
И вот я описал на нескольких листах историю здания синагоги, собранную
в архиве, озаглавив это заявлением на имя председателя горисполкома. Из
заявления было видно, что указанное здание строилось на деньги религиозной
общины (см. приложения), предназначалось для отправления религиозных
обрядов, потом необоснованно было отнято (см. приложения), потом было
возвращено, но как-то не совсем, что с точки зрения устойчивости
гражданского оборота и национальной политики партии идет вразрез. И вот
теперь, в эпоху демократизации, гласности и свободы вероисповеданий,
хотелось бы. Но не получается. Помогите решить вопрос.
Я записался на прием и взял с собой Йосю, попросив его надеть на себя
самое религиозное одеяние, которое у него имеется. Дело в том, что Йося в
прошлой жизни был зубным техником и вне стен синагоги в обычной одежде не
создавал впечатления глубоко религиозного человека. А именно такое
впечатление необходимо было произвести на главу города.
И вот мы в огромном кабинете. Надо отдать должное Иосифу Бакшану - в
его облике чувствовалась как минимум двухтысячелетняя скорбь еврейского
народа. Он вел себя так, будто председатель горисполкома пришел к нему за
советом о том, как правильно истолковать недельную главу из Торы. Он не
проронил ни одного лишнего слова. Он был кроток, краток и корректен.
Впрочем, мне тоже не пришлось много говорить, поскольку председатель,
прочитав наше заявление, вдруг сказал, что в силу некоторых обстоятельств
(что вы говорите?!) он очень интересуется историей еврейского народа и наша
просьба ему близка и понятна. Не откладывая дело в долгий ящик, он в левом
верхнем углу заявления написал наискосок резолюцию для начальника городского
бюро технической инвентаризации: "Тов. Вейсенберг. Зарегистрируйте здание
синагоги за Ростовской еврейской религиозной общиной. Подпись. Дата" - и
отдал это мне в руки, чтобы сократить почтовый пробег.
Так должен чувствовать себя человек, который лег на операционный стол и
приготовился к резекции желудка, а доктор дал ему таблетку и сказал, что
теперь все будет в порядке. Мы молча вышли из величественного здания бывшего
горкома КПСС, молча прошли квартал, остановились, и только потом Йося тихо
попросил меня еще раз показать ему заветную бумагу с резолюцией. Я показал.
На правом глазу Йоси появилась скупая мужская слеза, а потом прохожие