"Тит Ливий. Война с Ганнибалом " - читать интересную книгу автора

помогли им отомстить за оскорбленные и растоптанные договоры! Вспомните всё,
что вы вынесли на суше и на море за двадцать три года той войны, а ведь
тогда полководцем был не этот мальчишка, а Гамилькар - "второй Марс", как
величают его друзья. Стало быть, боги победили людей, и самый исход войны,
точно беспристрастный судья, решил спор о виновниках столкновения и
нарушителях договора - решил, отдав победу тем, на чьей стороне была
справедливость.
Поверьте мне, не к стенам Сагунта, а к нашим собственным стенам подвел
ныне Ганнибал осадные орудия, наши стены сотрясают удары его тарана, и
развалины Сагунта обрушатся на наши головы, потому что войну, начатую против
сагунтян, вести придется с римлянами.
"Значит, выдать Ганнибала?" - спросят меня. Я знаю, мой совет едва ли
будет принят, но скажу все, что думаю. Его не только надобно выдать в
искупление дерзко разорванного договора, но даже, когда бы никто этого не
требовал, его следовало бы сослать на край света, за тридевять морей, чтобы
никогда и ничего больше о нем, не слышать и чтобы он уже никогда больше не
смог нарушить спокойствие нашего государства!
Никто не возразил Ганнону - сенат поддерживал Ганнибала столь
единодушно, что всякие споры казались излишними. Римлянам дан такой ответ:
войну начали сагунтяне, а не Ганнибал, и римский народ совершает
несправедливость, если ради сагунтян жертвует старинной дружбой и союзом с
карфагенянами.

Падение Сагунта.

Между тем как римляне теряли время попусту, ожидая возвращения послов,
воины Ганнибала, изнуренные боями и осадными работами, получили несколько
дней передышки: все боевые действия были приостановлены. Эти дни Ганнибал
использовал на то, чтобы разжечь в своих людях ненависть к врагу и надежду
на богатую добычу. На общей сходке он объявил, что город будет отдан
победителям на разграбление, и все были в таком восторге, что прозвучи в
этот миг сигнал к атаке - и никакою силою их нельзя было бы остановить.
Впрочем, и осажденные сумели использовать передышку: они трудились без
отдыха дни и ночи, чтобы закрыть проломы в стене.
Новый приступ карфагенян был намного яростнее предыдущего. Крики
неслись со всех сторон сразу, и никто не понимал, где нужно защищаться в
первую очередь. Сам Ганнибал находился подле громадной башни на колесах; она
была выше всех городских укреплений, и каждый из ее этажей ломился под
тяжестью катапульт и баллист. Когда ее придвинули вплотную, на осажденных
обрушился ливень стрел и камней и смел их со стены. Ганнибал поспешил
воспользоваться успехом и развить его: он выслал вперед без малого полтысячи
африканцев с мотыгами, чтобы разрушить стену снизу. Дело оказалось
нетрудным, потому что камни были скреплены не известью, а по старинке -
жидкою глиной. Мигом появились широкие бреши, и неприятельские отряды
хлынули в. город. Тут они захватывают какую-то высотку, втаскивают на нее
катапульты и баллисты и обводят валом, так что внутри вражеского города у
них появляется своя крепость. Но и сагунтяне возводят новую стену,
отгораживая еще не захваченную часть города. Обе стороны и строят, и
сражаются с величайшим напряжением сил, но с каждым днем все теснее
становится убежище защитников Сагунта. Растет жесточайшая нужда, вызванная