"Михаил Литов. Узкий путь " - читать интересную книгу автора

ту, которая слишком хорошо его знала, и Ксения уже думала, что раскусила
его вполне, что он весь в своей неприглядности виден ей насквозь, стало
быть, не удивительно, что тотчас вступил в дело отточенный механизм ее
честности, не подпитывающийся ханжеством и, слава Богу, не испытывающий
недостатка в агрессивности. На лету, как мяч, подхватывая правду, которой
собеседник некстати вздумал манипулировать, Ксения возвращала ее ему такой,
какой она была в действительном, а не перевранном виде.
- С твоей религиозностью все ясно. Не надо, хватит о ней! - Ксения
предостерегающе подняла руку. - Твои нынешние делишки... мне бы не хотелось
говорить о них, копаться в этой куче грязного белья...
- Я-то полагал, - возразил уязвленный Сироткин, - что все это
богостроительство, все эти богостремительные чувства заслуживают более
глубокой и содержательной оценки. Ждал чего-то порядочного, и даже немного
хотя бы сочувственного... а не клеветы, не наветов! Понимаю, куда ты
клонишь, и... устал, даю тебе понять, что обмяк... Я никаким
надувательством не занимаюсь. Ничего противозаконного в моей деятельности
нет. Где ты увидела кучу грязного белья?
- Тебя надо ткнуть в нее носом?
- Я просто разбогател. Да и то не настолько, чтобы поднимать из-за
этого шум. Другое дело, что я теперь богаче... ну, скажем, тебя.
Торопясь ускользнуть из-под воображаемого увеличительного стекла, в
которое Ксения собиралась рассматривать некоторые аспекты его коммерции,
Сироткин заговорил с видом человека, охотно идущего на уступки:
- Для того, кто не верит в судьбу, в фатум... вообще в астрологию,
хиромантию, в эзотерические науки, вся наша работа - сплошной обман. И от
этого никуда не денешься. В чьих-то глазах мы попросту обнаглевшие
мошенники. Но как быть с теми, кто судьбу, рок и фатум чувствует как раз
очень глубоко, я бы сказал, бесстрашно стремится к их познанию?
Игнорировать их? не обращать внимания? пустить на самотек их потребности?
Но кто-то ведь должен позаботиться и об этих людях?
- А если они несчастны?
- Тем более...
- Если они несчастны потому, что слишком доверчивы, а ты только
усугубляешь их самообман? Да вот ты говоришь о верующих и неверующих, а сам
не веришь ни на грош.
- Зато я для них, для верующих работаю, - торжественно и со сдержанной
страстью, как огромная рыбина в сетях, всколыхнулся Сироткин. - И наша
фирма - солидная фирма, это всем известно.
В сущности, оттого, что доводы Ксении представлялись ему наивными,
детскими, он находил и собственные усилия оправдаться какими-то ребяческими
и чуточку даже постыдными. Душа кривилась от жгучей боли, сознавая, что
речь между ними идет о том, что является вовсе не преступлением его, а
тяжким трудом и замечательным успехом, но в кривом зеркале беседы
получающем облик чего-то словно бы даже и большего, чем преступление. Он с
изумлением ощущал робость перед Ксенией; не было избавления от этой
робости, она сделала его неловким и смешным, и на вопросы Ксении, прямые и
резкие, явно не сегодня обдуманные, он отвечал как неуверенный в себе
школьник.
Напирающая честность Ксении требовала от противника безоговорочной
капитуляции, стремилась опрокинуть и смять его, и Ксения раздумывала, как