"Михаил Литов. Не стал царем, иноком не стал " - читать интересную книгу автора

заметить странности и как бы заколдованности их кружения вокруг затаившейся
где-то таинственной усадьбы. Невозможность попасть туда легко и правдиво
объяснялась чудаковатой неосведомленностью и безалаберностью местных
жителей, но Зоя не могла не объяснить ее и несостоятельностью мужа. Тот
почти смирился с поражением, стал больше обращать бескорыстного внимания на
места, по которым они проезжали, и повеселел. Этого Зоя не могла ему
спустить.
- У тебя всегда так, - упрекнула она. - Ничего не можешь толком
сделать.
- Почему же всегда? - возразил Милованов. - Мы только первый раз
попробовали... Откуда у меня взяться опыту в таких делах? А потом, в
книжках пишут, что на обочине...
- Да к черту эти книжки! - перебила Зоя. - Что мне книжки! Ты мне
покажи, куда ехать. Если ты предложил ехать в эти самые... как они...
- Горенки.
- Горенки! Почему же ты не разработал маршрут, не продумал все?
- Вот так запросы! Я штурман, что ли?
- У тебя должна быть роль.
- Роль при тебе? У меня роль нынче такая: приехать в Горенки и
залюбоваться, по аллеям там разным побродить. А не получается. Ты зря так
пренебрежительно отозвалась о книжках. Только из них я о Горенках и узнал.
Плохо только, что пишут этак неопределенно, неполноценно: у обочины... Ну,
вот она обочина. На обочину я путь указал. А где Горенки? Эта обочина
оказывается штукой непростой, не очень-то понятной. И почему же,
собственно, не предполагать, что ты, как водитель, шофер, должна
разбираться в ней лучше меня?
Говорил Милованов весело и бойко, но в душе у него это веселье мутил
словно бы поднимающийся с ее дна ил, и бойкостью было только его
вглядыванье в проносившиеся за окном пейзажи. Проезжали они не то
селеньями, не то каким-то бесконечным предместьем, которого под Москвой
было вообще много. Названия разных деревень, городков, уголков, районов
ничего, казалось, не говорили, потому как они, мелькнув, тут же сменялись
другими, и все сливалось в один лихо закрученный узел. Всюду здесь была так
или иначе отстроенная и налаженная или ярко, в духе нынешнего времени,
строящаяся жизнь, в которую извилисто уводили дороги, и над утопанием в
зелени только птицы, похоже, пролетали хорошо уже осмотревшимися и
освоившимися существами. Человеку немудрено было и заблудиться. Дома, новые
и старые, не поражали воображение, нет, в них не было ничего, кроме
обыкновенной пригодности к обитанию, порой там, где строение по ветхости
начинало приседать и кособочиться, уже и сомнительной. Там и тут замечал
глаз церковки, иные дивно хорошенькие, но не о них заботилась пытливость
Милованова, а все еще о Горенках, которые, видимо, теперь безнадежно
затерялись для него в неизвестности. И вместе с тем за разрозненностью
пейзажных кусков, в которой он хотел найти нужный кратчайший путь для
своего проникновения и для того, чтобы и машину не механическим уже, а
словно бы чудесным образом протиснуть до самых до Горенок, неуловимых и
заветных, вставала цельная, величественная картина, неразъемная, как небо.
За тем, как в низине между деревьями и нагромождениями новых каменных
коробок вдруг проглядывался деревянный домик, не жилой, а устроенный, может
быть, еще, глядишь, предавним земством, под школу, больницу или библиотеку,