"Михаил Литов. Наивность разрушения " - читать интересную книгу автора

происходящего.
Второй случай бесспорно криминальный. У младшего перстовского отпрыска
все складывалось в пользу свадьбы, и он напыщенно ходил в женихах; однажды,
поздно ночью, он проводил свою невесту до подъезда ее дома и отправился
восвояси, однако та так и не попала домой, утром ее обнаружили мертвой на
ступенях лестницы, с ножевой раной в груди. Злые языки шептали, что это
сделал сам женихующийся Перстов, а не зная, какие приписать ему мотивы,
утверждали, что иногда ведь нестерпимо хочется причинить боль, страдание
дорогому существу и Перстов-де, которому невеста была в такой степени
дорога, что он, как обладатель столь драгоценного создания, преисполнился
даже гордыни, не нашел иного способа выразить обуревавшие его чувства,
кроме как всадить несчастной нож в сердце. Трудно представить, чтобы
замшелые обыватели, составляющие большинство перстовских соседей, сами
додумались до такой изощренной теории, видимо, тут злопыхателем выступил
некто на редкость умный, но предпочитающий оставаться в тени, за чужими
спинами. Те, кто расследовал это дело, большого ума и чутья не проявили,
вообще оказались не на высоте положения; жениха, потерявшего невесту, они
тревожили расспросами, даже намеками на арест, но мотивы, по которым он мог
бы совершить убийство, выдумывали еще более нелепые, чем злоязычные и
безответственные соседи, и преступление так и осталось нераскрытым. Это
обстоятельство в какой-то мере сохраняло для праздных людишек возможность
по-прежнему возводить напраслину на незадачливого жениха и даже как бы
оправдывало их темные и туманные подозрения. Но дело не в этом. Дело в том,
что за Перстовыми утвердилась дурная слава приносящих беду людей.
Артем Перстов, мой друг, всегда, сколько я его помню, вел
беспорядочный образ жизни и менее всего испытывал потребность обзавестись
женой, собственной семьей взамен привычных домочадцев. Живя как придется,
он вместе с тем очень любил потолковать о перстовском родовом начале,
превозмогающем в его душе желание искать чего-либо иного для своего
удовольствия, и в его рассуждениях мне слышалась извращенная гордость:
дескать, люди, пытавшиеся связать с Перстовыми свою судьбу, остранены и
укрощены, в иных случаях даже погибли, а сами Перстовы стояли и будут
стоять, и ничего им не сделается. Что им пересуды и дурная слава? Мой друг
претендовал на роль убежденного холостяка. И уж тем более никогда ему и в
голову не приходило становиться дельцом. Но вот он стал дельцом, преуспел и
объявил, что женится на Машеньке, с которой случайно познакомился на
какой-то вечеринке. Сюжет, если принимать во внимание лишь интригу
превращения убежденного холостяка в восторженного жениха, вполне подходит
для юмористического рассказа, однако неизбежное соприкосновение
легкомысленного сюжета с непростой историей семейства Перстовых чревато
самыми непредвиденными последствиями, чтобы действительно брать в расчет
лишь его юмористическую сторону. Пожалуй, не будет большой ошибкой
предположить, что мой друг, будучи по природе игроком, все-таки решился
попробовать силы в борьбе с роком. Можно говорить, что он мужественный
человек, рискующий всем, ставящий на карту все, даже самое жизнь, по
крайней мере жизнь Машеньки, и что он великодушный человек, решивший
подтянуть и воодушевить домашних, совсем приунывших после прошлых неудач в
матримониальных затеях. И можно утверждать, что он попросту не мыслит жизни
без Машеньки. Я не знаю, какого мнения придерживаться и чему верить.