"Тимур Литовченко. До коммунизма оставалось лет пятнадцать-двадцать" - читать интересную книгу автора

была по-прежнему содрана и одежда разорвана.
Однако где он находится?
Земляной пол плотно утоптан, словно по нему прошли несметные толпы.
Потолок имел странный мелкий рельеф, похожий на узор песчаного речного дна
на быстрине.
Дно реки... Юра с трудом вспомнил поток воды и сель, и его передернуло при
мысли о пережитом. А не пора ли выбираться отсюда?
- Такой молоденький.
Голос прозвучал за спиной. Юра обернулся и тут же вскочил. Позади него
стояла стройная обнаженная девушка. В правой руке она держала сонкую
свечку. Держала не так, как обычно носят свечи, а по-своему: ладонь
обращена вверх и согнута "ковшиком", свечка зажата между указательным и
средним пальцами. Сама свечка была чрезвычайно короткой, не больше тех,
какими украшают именинные пироги. Поэтому Юре показалось, что крохотный
язычок пламени СИДИТ на согнутой ладони. Огонек не трепетал и не
вздрагивал, а горел необычайно ровно, точно лампочка крошечного фонарика.
Вдобавок он распространял странный свет, в котором сжатые пальцы девушки
казались чудесной алебастровой вазочкой. В необычном этом свете выглядели
бледно-неживыми, удивительно прозрачными упругие девичьи груди с
темно-розовыми сосками, покатые плечи, изящная тонкая шейка и хорошенькое
овальное личико, которое несколько портил слишком большой для него нос с
горбинкой. Черные, мелко-кудрявые волосы почти сливались с окружающей
темнотой. Глаза были закрыты.
Похоже, девушка совершенно не стеснялась своей наготы. Юра же наоборот
сильно смутился. В животе вдруг сделалось как-то пусто, тоскливо заныло
под ложечкой. Кроме того ему неизвестно почему почудилось, что глаза
девушки пристально ИЗУЧАЮТ его из-под опущенных век. Юра потупился и не
смел даже взглянуть на ее прекрасное тело.
- Ты теплый. Давно я не грелась.
Юра увидел вдруг перед самым своим лицом левую руку девушки. Растопыренные
пальцы двигались в нескольких миллиметрах от его кожи, как бы нежно
поглаживая ее на расстоянии. От ладони тянуло холодом, но более ГЛУБОКИМ,
чем холод дождевой воды или даже снега. ХОЛОДОМ ЗАМШЕЛОГО СЕРОГО КАМНЯ,
который с незапамятных времен лежал в не знавших солнечного луча глубинах
пещеры.
Юра испуганно отвел ее руку и посмотрел в лицо девушке. Теперь ее глаза
были открыты. Смотрели они нежно и ласково, но были какими-то... не то
чтобы тусклыми, но - СТАРЫМИ, УГАСШИМИ, НЕЖИВЫМИ и чем-то очень походили
на мертвящий огонек свечи в ее ладони. Юра вновь медленно опустил глаза, и
ему показалось, что на груди незнакомки проступили три темно-багровых
пятна величиной с двухкопеечную монету. И странное дело: если сначала Юра
посчитал девушку своей ровесницей, то теперь она почему-то показалась ему
зрелой женщиной.
Незнакомка отвернулась и пошла прочь.
- Стой! Погоди. Куда ты? - крикнул Юра. Он шагнул... и у него так
закружилась голова, что волей-неволей пришлось остановиться, сесть на
землю и зажмуриться.
- К себе,- прозвучал издалека тихий низкий голос.- К себе, наверх. Туда,
где все мы.
- Не бросай меня одного,- неожиданно для себя взмолился Юра.