"Анна и Сергей Литвиновы. Солнце светит не всем" - читать интересную книгу автора

угол участка. Подальше от людей. Чтобы никто ему не мешал.
Он рано научился читать, быстро освоил всю семейную библиотеку,
состоявшую из одиннадцати книжек, и прочно "прописался" в поселковой. У него
была отличная память и неподдельный интерес к наукам. Библиотекарша Наталья
Васильевна и школьные учителя прочили мальчику большое будущее. А
математичка недолюбливала: уже в шестом классе он начинал задавать вопросы,
на которые она не могла ответить с ходу. Чтоб не выглядеть перед всем
классом дурой, ей приходилось ворошить по вечерам свою небогатую
математическую библиотечку.
Ванька слыл в их поселке имени XIX партсъезда (сокращенно -
Девятнадцатом) если не дурачком, то малахольным. Все пацаны играют то в
прятки, то в казаки-разбойники, то в штандер-стоп. А этот бегает неуклюже,
вперевалку. Играть с ним было неинтересно. Дразнить страшно. Неуклюжий битюг
с огромными кулаками заводился долго, но если уж выходил из себя, то бил, не
соизмеряя силы.
Иванушка все больше уходил в себя. Выпросил у мамани уголок на участке,
засадил его цветами. Возился с ними. Читал умные книги по цветоводству. На
третий год цветы у него выросли на зависть всему поселку. Ни у кого таких не
было. Цветы маманя продавала на станции. На вырученные деньги купили Ване и
двум старшим братьям одежку-обувку на зиму.
Долгими зимами Ваня читал. Более всего полюбились ему книги о растениях
и животных. Классе во втором прочитал "Приключения Карика и Вали" и "Страну
дремучих трав". Стал постарше - взялся за Брема, изучил его вдоль и поперек,
а потом учительница биологии, которая души в Ване не чаяла, подарила ему
Даррелла.
Ваня мечтал о странствиях, о далеких землях, тропических лесах. Он
жалел, что родился так поздно: все материки открыты, все животные изучены.
Но остались же еще потаенные уголки: пустыня Гоби, например, или верховья
Амазонки. Вот бы оказаться там с экспедицией!
Жаркие тропические леса, полные запахов, цветов и звуков оказались так
далеки от серых двухэтажных бараков, которыми был утыкан их поселок! Ваня
отрывался от книг, со страниц которых брызгало разноцветье красок, и видел
серенький денек, блеклое небо и белый, как в больнице, снег. Он знал, что
когда-нибудь уедет отсюда, уедет навсегда. Скорей бы наступил этот день!
Выпускной вечер его одноклассники отпраздновали грандиозным распитием
самого дешевого портвейна. Ваня не пошел с ними гулять - с их криками,
песнями и драками - по берегу Ржи. Немного за полночь завалился спать.
Наутро он, провожаемый одною мамашей, уехал в Ленинград. В фибровом его
чемодане лежали учебники по биологии и химии и двухкилограммовый шмат сала.
В северной столице Ваня подал заявление на биофак университета.
Поселился в общежитии.
Город ошеломил его многолюдьем, строгостью линий и пестротой. Белыми
ночами напролет золотел внушительный купол Исаакия. В конце Невского
врезалась в небо золотая стрела Адмиралтейства. Ваня понял: в свой поселок
он никогда не вернется.
Но... В университет он не поступил. Наивный мальчик, воспитанный
советскими газетами, он даже не догадывался, что для того, чтобы пройти в
престижный вуз, нужен блат и (или) дорогие репетиторы. Он, первый ученик в
поселке, был уверен в своих силах. Он не сомневался, что поступит!
Соседи по общаге открыли ему глаза. Для Вани золотые краски померкли.