"Анна и Сергей Литвиновы. Солнце светит не всем" - читать интересную книгу автора

- А что в посылочке-то? - Генерал старался, чтобы голос его звучал так
же расслабленно, как прежде.
- Сам не знаю, но, говорят, вещь ценная.
- Ценная? Смотри, если вещь дурная или светлая - конфискуют, на меня не
посмотрят. - Генерал все понял о "посылочке" и предупреждал: если везли
наркотики или какие-то радиоактивные материалы, то он помочь не сможет.
- Нет, не то. Но, говорят, всякий, если увидит, поймет: вещица хорошая.
Всякий, говоришь? - напряженно соображал генерал. БП не счел нужным
ничего добавить. - Ну ладно, попросим пошукать твою вещицу.
- Очень обяжете.
- А ты подъезжай-ка сегодня ко мне часикам к девяти. Побалакаем лично.
- Спасибо за приглашение. Кланяйтесь супруге. И дочку целуйте от меня.
Дай бог, найдется человек хороший, поможет ей за морями-то выучиться.
- Баловство это все, - прорычал Паскевич, снова становясь тем, кем он
хотел казаться: благодушествующим после воскресного обеда генералом.

***

Суматошный день в аэропорту Пулково клонился к вечеру.
Далее Петренко решил допросить двоих обожженных. Этот разговор, однако,
ничего не дал. Они явно были невменяемы и едва шевелили языками.
Эксперты, понукаемые и задабриваемые старлеем Васькиным, установили,
что в крови у обоих пострадавших содержится сильнейший транквилизатор.
Угрозу их жизни концентрация психотропного вещества, однако, не
представляла. К утру, обещали медики, обожженные очухаются.
Вены между тем у них обоих были не исколотые и не "ушедшие". Абсолютно
не наркоманские. Нормальные вены здоровых людей.
- Отправляем в больницу? - поинтересовался Васькин.
- Пусть здесь, в "обезьяннике", отсыпаются, - велел Петренко.
От ставил на этих двоих и хотел, чтобы они были у него под рукой.

Воскресенье, 20 сентября. Вечер

ИВАН ПЕТРОВИЧ

Мама звала его Ванечкой, а ребята упорно кликали Иванушкой. Иногда
прибавляли: "Дурачок". С возрастом, чем больше разума становилось у Ивана,
тем чаше обзывали. Правда, уже за глаза. Бешеного гнева его боялись.
Папаня Ваньки работал шофером. Маманя - продавщицей. Не сказать, что
Ваня был долгожданным ребенком - он оказался третьим, последышем. Семье и
обоих-то его прожорливых старших братьев прокормить было непросто. Мальчика
родители не обижали, но и не ласкали. И мать и отец были людьми хмурыми,
измученными борьбой с жизнью и водкой. Став взрослым, Ваня пытался
вспомнить: кто-нибудь из них когда-нибудь обнимал его? гладил мимоходом по
голове? говорил ласковые слова?.. Нет, как ни старался, припомнить ему
ничего не удавалось.
Как он сейчас понимал, всю свою жизнь он был внутренне одинок.
Если вся семья копала, допустим, картошку, то старшие мальчики всегда
держались вместе и поближе к отцу, чтобы за работой поболтать и посмеяться.
Иван же - хоть и работал довольно сноровисто - забирался в самый дальний