"Г.Г.Литаврин. Записка греческого топарха " - читать интересную книгу автора

продолжению пути на Маврокастр, под которым, в свою очередь, также можно
понимать ближайший от Вориона этап на пути возвращающихся "к себе" (прс t
okeia) греков. Одним из главных аргументов для построения своей концепции по
"Записке топарха" для В. Г. Васильевского послужило обозначение на
итальянских картах XIV века Маврокастра в низовьях Днестра, на месте
позднейшего Аккермана.[15]
Но оказывается, что Маврокастр на Днестре не единственный город с таким
наименованием: географических названий, образованных от слова uavрov немало
на берегу Черного моря и в глубинах Малой Азии.
Скилица при описании войн Романа Диогена говорит о Маврокастре в феме
Армениака,[16] о Черной горе на юге полуострова Малой Азии,[17] продолжатель
Амартола называет Черную реку в Киликии.[18] Не единичны известия о Черной
реке у Херсона,[19] Ипатьевская летопись под 1170 г. говорит о Черном лесе в
примыкающих к Крыму районах. Очевидно, названия с этим корнем и название
самого города Маврокастр были широко распространены, как например, русский
Белгород, так что одного свидетельства о Маврокастре на Днестре (или Буге)
недостаточно, чтобы связывать все события с этим районом, не считаясь с
другими данными.
После перехода через Днепр греки сразу оказываются в селении Ворион,
крупном населенном пункте, давшем приют греческому отряду на несколько дней.
Население этого села топарх называет туземным (yхwрioc), он удивляется его
гостеприимству, говоря, что они смотрели на него, "как на соотечественника".
Едва ли возможно подобное сравнение в случае, если бы это были греки
какой-нибудь византийской колонии. Скорее топарх отмечает здесь, что не
греки, туземцы, поступили с ним так, как если бы он был их
соотечественником. Рассказывая о переходе через Днепр, топарх всюду называет
его Данаприс (Дavапрic). В статье "Что понимать под Борисфеном в IOSPE
1,24-х", напечатанной в сборнике "Ольвия",[20] С. Жебелев на основании
свидетельств многочисленных источников приходит к выводу, что под
"Борисфеном" греки понимают только нижнее течение реки, более того, только
Днепро-Бугский лиман, а не самое течение этой реки. Б. Граков, оценивая
статью С. Жебелева, говорит, что автор доказал это совершенно.[22] примерно
до {119} впадения в нее реки Дравы,[23] где Истр круто поворачивает к
северу. Можно полагать поэтому, что название реки Данаприс, а не Борисфен у
топарха не случайно. Кроме того, описание замерзания реки с несущимися по
"рассвирепевшему" Днепру льдинами, которые громоздятся, "как горы",
совершенно не соответствует картине замерзания Днепра в низовьях, где он
постепенно застывает ровной поверхностью. Едва ли это только риторика.
Скорее прав П. Бурачков, живший долго в районе порогов и настаивающий на
том, что переходили Днепр греки именно там.[24]
У историков нет данных в пользу того, что греки жили так далеко вверх
по Днепру. В договорах русских с греками греки оговаривают, что русские не
могут жить круглый год только в устье Днепра, где занимались рыбными
промыслами херсониты.
Ворион - крупное село, по дорогам, идущим через него, не прекращалось
движение и зимой. Несомненно, занятие его населения - земледелие. Когда
греки выступили из Вориона, в их обозе были волы.
Наконец, Константин Багрянородный указывает на переправу через Днепр
именно в районе порогов.[25] А греки делали попытку переправы, когда Днепр
еще не замерз.