"Борис Лисицын. Свиток Наафранха ("Возвращение Ктулху") " - читать интересную книгу автора

коллекцию монструозностей. Отсутствие Мэгги было довольно огорчительным, но
меня уже полностью поглотила подготовка к намеченной экспедиции в Палестину,
перед которой ставилась цель отыскать следы загадочного существа
Йилг-Кагута - "дарующего боль", как его называли халдеи-поклонники Ваала.
Однако ближе к весне я, по-видимому, остался одним из немногих, кто мог
спокойно находиться возле саркофага. Участившиеся случаи инфарктов,
эпилептических припадков, истерик, внезапных проявлений психопатии
оттолкнули основную массу посетителей от этого зала.
По мере того, как шумиха вокруг музея и его новой выдающейся ценности
утихала, в апреле 1911 года я стал замечать в почти пустом зале Наафранха
каких-то подозрительных личностей, которые обращали на себя внимание, будучи
всецело поглощенными экстатическим разглядыванием неандертальца. Большинство
из них не были американцами (во всяком случае, настоящими, под коими я
понимаю исключительно потомков англосаксов) и вообще не относились к
нордической расе. Кажется, тут побывали представители самых разных
экзотических народов со всех концов Земли. Я пытался завязать с ними
общение, но они неизменно отклоняли любой намек на контакт. Мейнингер при
встречах с этими типами очень пугался и однажды сделал мне следующее
признание:
- Чужестранцы... они здесь не зря... Думаешь, их интересует научный
аспект наших выставок? Как бы не так... Держу пари, это члены какого-то
тайного общества, которые молятся на Наафранха и ожидают прихода Мененхеба.
Недавно я стал свидетелем сцены, как один из них примеривался к стенкам
саркофага, явно собираясь соскоблить сковывающие Наафранха знаки.
- Ты уверен? - спросил я. Меня и самого очень тревожила угроза не
имеющему цены артефакту со стороны людей, очевидно, теряющих самообладание
во время псевдомистического транса у мумии Наафранха.
- Раньше они следили за мной, а теперь я стараюсь не спускать с них
глаз. Боюсь, что рано или поздно они смогут тайно пробраться в музей ночью и
разрушить преграду для демона. Кстати, как ты помнишь, сегодня -
Вальпургиева ночь, время буйства сил зла. Мы должны помешать им.
- Что ты предлагаешь?
Подробности нашего плана мы обсудили в баре "Золотой мяч", построенном
на месте одноименного полуразрушенного постоялого двора, в котором бывал сам
Вашингтон. Первоначально мы решили ограничиться квартой пива, но обсуждение
затянулось, и до музея мы не без труда добрались только к одиннадцати часам
вечера.
Охранники музея с усмешкой проводили нас взглядами, когда мы,
поддерживая друг друга, продефилировали в свой служебный кабинет. Там уже
были заготовлены фонари, а в моем столе лежали два пистолета на случай
явления непрошенных гостей.
Однако наш боевой пыл, подогретый обильными возлияниями, с унылым
течением однообразного времени постепенно остужался. К счастью, мой богатый
интересными вещами стол оказался щедр на нужную находку - в самом нижнем
ящике была глубоко запрятана бутылка виски, которую мы быстро использовали
по назначению, сопровождая это увлекательное дело игрой в покер и
малоприличными низкоинтеллектуальными разговорами. Несколько раз мы выходили
в зал к Наафранху, но там неизменно царили тишина и умиротворение, и к двум
часам ночи дежурство утомило нас. В нашей беседе стал преобладать мотив
несерьезного отношения к этой необычной вахте. Еще через полчаса речь Адама