"Дмитрий Липскеров. Осени не будет никогда" - читать интересную книгу автора

Он бросился на колени и заговорил быстро-быстро:
- Прости, прости, прости!!! Душко! Друг мой детский! Прости! Нашло
что-то! - тараторил. - Сам не знаю... С самого детства меня доводишь!
Издеваешься... Прости... Этот лысый посмотрел на меня такими глазами!.. Рука
сама... Пистолет... А я тоже человек, меня нельзя все время лажать... И в
армии ты подтягивался... Я только считал... Прости ты меня...
Хренин почти рыдал, из носа его текло, а рот спекся, будто клеем
покрылись губы.
- Что делать-то? - прошипел сквозь скрежещущие от боли зубы Душко.
- Возьми на себя, дружок! - нашелся Хренин.
- Как это?
- Ведь меня в тюрьму-у! - скулил младший сержант. - А на моем месте
столько другой бы не выдержал... Пятнадцать лет!
- Чего хочешь? - заорал Душко.
Хренин наклонился к самому уху раненого и, чуть ли не залезая внутрь
языком, зашептал:
- На себя возьми, ты же друг мне! Скажи, что пистолет посмотреть
попросил, а он стрельнул.
Хренин вложил ствол в дружескую руку.
- Держи пистолетик! А я тебе все деньги скопленные отдам... У меня
есть!..
- Да пошел ты! - мучился от боли Душко, зажимая рану свободной рукой.
- Не выдашь? Друг!..
- Отвали!
Он лежал на асфальте в утепленных штанах и отчетливо сознавал, что не
выдаст этого гада Хренина. Его же из ментов попрут, и придется ему
возвращаться в свой поселок Рыбное...
- Вот спасибо тебе, друг! Друг ты мой!!!
Завыла, приближаясь "скорая". Пока она искала въезд на бульвар, Хренин
связался с "восьмым" и сообщил, что Душко по неопытности произвел выстрел из
пистолета и самого себя ранил.
Из рации хлынуло такое матерное извержение, что даже Душко, изнемогая
от боли, пришел в восхищение. Этому оратору с импровизациями надо на эстраде
выступать, а не в ментовской служить!
- Еще "скорая" нужна, - сообщил младший сержант рации.
- Куда стрельнул? - немного пришел в себя голос на другом конце.
- Да легко, в ногу...
- Высылаю...
Докладывая в рацию, под сирену "скорой", Хренин вдруг увидел, как лысый
встал со скамейки и пошел по дорожке, ускоряя шаг.
- Стоять! - заорал он. - Стоять!
Но лысый, казалось, не слышал окриков, продолжал идти, зажав
окровавленную ушную дыру большой ладонью.
Навстречу удаляющемуся коммунальщику на бульвар вырулила "скорая".
Скрипнула тормозами перед самым его носом, чуть не сбив с ног, даже бампер
коснулся колен.
Открылась дверь "мерседеса", из нее друг за другом вышли двое мужчин в
белых халатах.
- Держите его! Лысого! - закричал Хренин, перетаскивая Душко с асфальта
на лавку. - Это он пострадавший!