"Дмитрий Липскеров. Родичи" - читать интересную книгу автораприговор в отношении Иванова Кола, 1956 года рождения, приведен в
исполнение. Место захоронения указано не будет. И подпись - Надзорный прокурор Индигиркин. Ягердышка приготовился было успокаивать Уклю, но баба даже не вздохнула, спрятала весть в меха и заправила в котелок с кипящей водой кусок вяленой оленины. Проснувшись ночью от чего-то тревожного, Ягердышка приоткрыл глаза и рассмотрел картину поистине мистическую. Укля стояла возле откинутого полога чума и в мертвенном свете огромной луны разглядывала лежащую на ее ладонях человеческую челюсть без двух передних зубов. Затем она прикоснулась к кости губами, почти неуловимо чиркнула языком, спрятала челюсть возле порога, задернула полог и легла. «Эка что! - обалдел Ягердышка. - Челюсть Бала, съеденного Кола». И вдруг чукчу осенило: вовсе не Кола любила Укля, а брата его - Бала!!! Дела-а-а!.. Почти до самого утра он размышлял о том, какая сложная штука жизнь, вот ведь какие в ней разности неожиданные происходят, а на думку все просто - ешь, спи да сквозь меха стреляй!.. Но объективности ради надо коротко сказать, что, хоть и раздвигал меха Укли Ягердышка регулярно, зачать эскимоска не могла, и не от разности веры, а по причине того, над чем смеялись в призывной комиссии. «Что в сапогах, то и в портках»! Недоразумение Ягердышки никак не могло достать, дотянуться до Уклиного тела, не то что проникнуть в него; просто застревало в мехах, которые чукчина плоть по неопытности принимала за бабское нутро. А Укле до этого все равно было. Все Бала вспоминала, но безо всякой грусти, во всяком случае, физиономия ее ничего не выражала. Крепка А через некоторое время Ягердышка проснулся ночью от того, что кто-то по морде его треснул. От неожиданности и боли чукча вскочил на ноги, напряг зрение, всматриваясь в чернь ночи, но никто в ней не проявился, не метнулся бандитской тенью, лишь Укля крепко спала у противоположной стены чума. «Показалось, что ли», - подумал Ягердышка, но, ощупав физиономию и обнаружив на ней болезненное место, тихо вскрикнул, быстро лег и перестал думать обо всем. Так дети защищаются, когда не могут объяснить происходящего. Когда им страшно, они просто перестают думать. Ягердышка заснул. А на следующей заре, когда выполз из чума справить нужду, встретил старика Бердана, жующего то ли смолу, то ли Spearmint. Хотя откуда у него столько богатства! Поглядев на замысловатые рисунки желтой струйкой по белому снегу, затем на физиономию Ягердышки, старик гадливо заулыбался. - Говорил тебе, вернется Кола! - Какой Кола! - от неожиданности чукча плеснул себе на ноги. - Ты что говоришь! Расстреляли твоего Кола и в землю закопали! В неизвестном направлении! - Хы-хы! - хмыкнул Бердан. - Расстреляли, эка невидаль! А светофор у тебя откудова под глазом? Ягердышка схватился за лицо и вспомнил события прошедшей ночи. - Так я, это... Об Уклино плечо вдарился! Старый Бердан мелко засмеялся, потрясывая трехволосой бороденкой. - Да ты до плеча ее не достанешь! - трясся словно в лихорадке Бердан. - Вернулся Кола! И тебя сожрет! |
|
|